Последствия амнезии

Как-то ты спро­сил ме­ня, что страш­нее по­тери близ­ко­го че­лове­ка. На са­мом де­ле, проз­ву­чало это нем­но­го ина­че, но смысл был имен­но та­ков. Я от­ве­тил, что по мо­ему субъ­ек­тивно­му мне­нию здо­рово­го че­лове­ка, не­выно­симее это­го труд­но се­бе пред­ста­вить. Это как ли­шить­ся ру­ки или но­ги и каж­дый день на­тыка­ясь на ка­кую-ни­будь зна­комую вещь, за­ново пе­режи­вать ту боль и тот ужас. Что мо­жет быть ху­же? В тот день мне сто­ило ку­да боль­ше прис­лу­шать­ся к тво­ему «пос­мотрим».
***
За­ливая ки­пят­ком су­хие лис­точки мя­ты, мне сов­сем не хо­чет­ся го­ворить. На­мерен­но пря­ча взгляд, по­дод­ви­гаю те­бе круж­ку и от­во­рачи­ва­юсь, в раз­думь­ях про­тяги­вая ру­ку к шка­фу, где, ка­жет­ся, ты ког­да-то хра­нил кон­фе­ты. Собс­твен­ная чаш­ка, за­бытая в ла­дони, не­ожи­дан­но об­ли­ва­ет об­на­жен­ную ко­жу тон­кой стру­ей мят­но пах­ну­щего чая и вы­ронен­ная из по­ранен­ной ру­ки, в дре­без­ги раз­ле­та­ет­ся на по­лу. Ты мол­чишь. Ух­мы­ля­ешь­ся. И с под­чер­кну­тым рав­но­души­ем де­ла­ешь пер­вый гло­ток. Уби­рать пос­ледс­твия ма­лень­кой ка­тас­тро­фы мне сов­сем не хо­чет­ся, по­это­му де­лаю вид, что ни­чего не слу­чилось и спо­кой­но за­вари­ваю еще од­ну пор­цию. Ве­чер про­дол­жа­ет­ся.
***
Прос­нувшись, вдруг по­нимаю, что лень ско­вала мое те­ло и под­нять­ся без вес­кой при­чины мне сей­час точ­но не све­тит. По­вора­чива­ясь на бок с по-преж­не­му зак­ры­тыми гла­зами, вспо­минаю, что ни­каких не­от­ложных дел на се­год­ня не ос­та­лось, а зна­чит, мож­но еще от­дохнуть. За ок­ном на­чина­ет­ся гро­за и круп­ные кап­ли, слов­но де­режи­ру­емые са­мим все­выш­ним, уже при­выч­но от­би­ва­ет ста­рый блюз в ок­на мо­ей квар­ти­ры. Прос­ти, я хо­тел ска­зать «на­шей», ес­ли бы ты толь­ко ме­ня ис­пра­вил. Хо­тя и здесь я то­же лу­кав­лю, нет ни­какой зна­комой ме­лодии в этом бес­по­рядоч­ном дож­де, лишь ха­ос. И бес­по­мощ­ность. Моя и твоя, и це­лого ми­ра, омы­ва­емо­го без­вкус­но вос­пи­тан­ным лив­нем.
***
Од­нажды один че­ловек ска­зал сле­ду­ющее: «Это ужас­ный день, что­бы жить, но прек­расный – что­бы уми­рать». Не пом­ню, где слы­шал эти сло­ва, но в пос­леднее вре­мя чей-то по­забы­тый го­лос про­носить­ся у ме­ня в го­лове и на­пос­ле­док ос­тавля­ет эту фра­зу, точ­но ро­су или след от са­моле­та. «Прек­расный день, что­бы…»
***
Впер­вые ус­лы­шав о тво­ем ди­аг­но­зе, я не при­дал сло­вам вра­ча ни­како­го смыс­ла. Мне чу­дилось, что все сте­ны той прок­ля­той боль­ни­цы и не­навис­тно­го ка­бине­та пе­ли лишь од­но «жив» и все про­чее те­рялось на фо­не их хо­ра. Сор­вавшись с мес­та, слов­но ужа­лен­ный в зад­ни­цу шпри­цом с ад­ре­нали­ном, я пом­чался по ко­ридо­рам, рас­пу­гивая мед­сестер и сам не свой вле­тел в твою па­лату. Я был го­тов упасть на ко­лени у тво­их ног и дол­го про­сить о про­щении, что не сра­зу на­шел, не при­шел, как толь­ко ты оч­нулся и ос­та­вил те­бя на це­лый день од­но­го. Я был го­тов к ссо­ре, хо­тя на гла­за и выс­ту­пили сле­зы не­веро­ят­но­го счастья и об­легче­ния. С ду­ши слов­но ка­мень сва­лил­ся. А ты… Ме­ня не уз­нал.
***
Нап­равля­ясь на кух­ню, я ос­та­нав­ли­ва­юсь в про­ходе и за­чем-то смот­рю на лу­жу ос­тывше­го чая и ос­колки раз­би­той чаш­ки. Бес­смыс­ленные ош­метки прош­ло­го, ни­чем не цен­ные, ни­кому ни за­чем не нуж­ные. Сто­ило бы уб­рать их, но вся та же чер­то­ва лень и от­сутс­твие же­лания что-ли­бо тро­гать. Вдруг вспо­минаю, что в пос­ледний раз по­хожий му­сор вы­носил пос­ле тво­его отъ­ез­да, ког­да об­на­ружил в по­лупус­той квар­ти­ре слу­чай­но раз­би­тую рам­ку с на­шей фо­тог­ра­фи­ей. Она для те­бя ни­чего не зна­чила, а для ме­ня бы­ла ок­ном в це­лый мир. По­хоже, в этой квар­ти­ре все­му суж­де­но трес­кать­ся и рас­сы­пать­ся на час­ти.
***
Вер­тя меж­ду паль­ца­ми си­гаре­ту, пы­та­юсь вспом­нить, сколь­ко же лет уже не ку­рил. По­думать толь­ко, с са­мого кол­леджа. А ведь это и уни­вер, и ра­бота, и мы. Как мно­го. И как стран­но, что прош­ло все­го семь лет. «Семь и три ме­сяца», – поп­равля­ешь ты, мед­ленно за­ходя в ком­на­ту, ос­то­рож­но сту­пая на не­безо­пас­ный пол. «Вер­но», – ду­маю я и сгла­тываю. Семь и три – вол­шебные, ска­зоч­ные чис­ла. Ты по­чему-то лю­бил та­кие не­сураз­ные ме­лочи. За­жимая си­гаре­ту гу­бами, де­лаю глу­бокий вдох и слад­кая нас­толь­гия, как ли­мон с са­харом, за­пол­ня­ет со­бой прос­транс­тво вок­руг мыс­лей. Ты ис­че­за­ешь.
***
Кто-то ска­зал, что для каж­до­го де­ла есть свой день. Так, нап­ри­мер, жить луч­ше все­го в суб­бо­ту, а уми­рать – в вос­кре­сенье. Врач ска­зал, что твоя па­мять, воз­можно, вер­нется спус­тя па­ру дней, не­дель, а мо­жет и лет. Не хва­та­ет «нуж­ное под­чер­кни­те». А ты ска­зал: «Что мо­жет быть боль­нее вне­зап­ной смер­ти до­рого че­лове­ка?». Гля­дя мне пря­мо в гла­за, спро­сил: «Что для те­бя бу­дет боль­нее, чем уви­деть мой труп?». Жес­то­кий воп­рос. От­вет нап­ра­шива­ет­ся сам со­бой, но те­бе я его не дам. Обой­дешь­ся. Не зас­лу­жил.