Видящий сквозь

Редакция не присылала ничего интересного уже несколько недель, и вот, утром, с пометкой «СРОЧНО, ВЫЕЗЖАЙ» пришло письмо: «Задание: взять интервью у Видящего Сквозь», далее шёл примерный список тем, адрес, мой холод по коже и предвкушение материала, с которым я возьму Пулитцера.

По ровному плавящемуся асфальту я взял путь загород. По адресу был небольшой особняк, чудесный японский сад перед ним и никаких заграждений, дверь открыта. Постучавшись на входе, услышал немного скрипучий голос: «Проходите сюда».

Передо мной в кресле сидел очень старый человек с отложенной книгой, был он просто, но аккуратно одет, с глазами ребёнка, совершенно лысый, с глубокими морщинами на высоком лбу. Указательный палец правой руки его постоянно дёргался, будто он спускал курок револьвера, им он и указал в кресло напротив. Я представился, включил диктофон, хотел было задать первый вопрос, но он предвосхитил меня, и, взяв инициативу, начал первым.

«Старик, это всё та же история: вновь и вновь я слышу эхо одного крика из детства, с начала XX века преследующее меня.
Боль от предательства, снятия с людей масок, от притворства и в итоге от самой жизни - это проходит, с каждым разом всё притупляясь.
Всё время я убегал от проблем. Вместо решения искал трещину, через которую выползти.

Первое, от чего сбежал, - это богатство отца, окружившее меня с рождения, но нажитое обманом. Он был крупнейшим земельным мошенником и отнял, украл, отсудил с помощью взяток и уловок огромные территории у простых граждан, вогнав их в долги. И построил на этих землях город для самых богатых людей страны, с тираном которой был дружен. Он воздвиг свою мирную утопию за трёхметровым высоковольтным забором с вышками вооруженной охраны, из которой не выпускал меня, пока в своё совершеннолетие я не сбежал от блаженного неведения и больше к нему не возвращался.
В тот момент мной овладела жажда истины, которая со мной и по сей день.

Первое, что встретил я на своём новом пути, были трущобы нефтяных рабочих: в то время - бедные лачуги, покосившиеся от ветра и гнили. Такие же люди жили в них: грязные, полностью в чёрном, только белые зрачки выдавали в них живых. Нефть тогда добывалась вручную, насосами и вёдрами, на наших землях она была почти на поверхности. Постоянные пожары уничтожали всё дотла вместе с населением, но на место пепелищ приезжали всё новые искатели хоть какого-то заработка разрушенной страны, и круг повторялся.
Меня тщательно выискивали люди отца, и я вынужден был превратиться в рабочего нефтяной ямы, вымазавшись черным золотом и порвав на себе дорогие одежды.

Так прошёл год. Я встретил девушку, лицо её скрывала маска, такие носят от пыли, серо-голубые глаза её контрастировали с чёрным одеянием и будто светились изнутри. В них я увидел великий ум и красоту, но не ту выхолощенную смазливость дочерей, которых приводили в наш дом друзья отца, а красоту настоящую, трепетную. Это был истинный свет.
Я узнал что она тоже прячется здесь. Мафия убила всю её семью, но ей удалось скрыться. Я подарил ей синий букет цветков льна, потому что они напоминали мне её глаза. Вместе мы сбежали из этих лачуг по дороге в мир в тот же день.
Как оказалось, вовремя, ведь к вечеру дым горящих нефтяных озёр был виден за сотню километров, и никто не обратил внимания на наше исчезновение.

Спустя несколько месяцев скитаний нам удалось сделать поддельные паспорта другой страны, заработать на собственный маленький дом, начать новую жизнь. Я работал редактором в издательстве: моим единственным утешением в золотой клетке отца были книги, которые он никогда не читал. А Она была учителем английского языка. Всё было идеально. Мы радовались каждому дню, проведенному вместе.

Пока однажды я не изменил ей.

Всё было как в тумане: мы поссорились из-за моих проблем с работой, а я, вместо того, чтобы добиваться Её любви, сбежал в другой город, как обычно избавляясь от всех проблем бегством.
Когда вернулся обратно, несколько дней запивая злость ко всему миру и к себе, то продолжил погружаться в алкогольную пучину слепой ненависти и желания разозлить Её.

Я тонул две недели. И использовал для этого другую девушку, первую попавшуюся мне в баре, чем глупее, тем лучше, чтобы вылечить свою пустоту назло Ей. Мы прогуливались, она постоянно болтала ни о чем, а я молча слушал, понимая абсурд происходящего, вспоминая наши ночные философские размышления с Ней, но в своём упорстве катиться вниз не останавливался. Я встретился с этой простушкой трижды. Что я искал? Я был снова в поисках пути бегства от проблемы: постоянных мыслей о Ней.

Измена для меня - это оказать чрезмерное внимание другой женщине. Даже взгляд или слово может стать изменой, даже мысль. А я читал стихи в воздух при той шлюхе. Я водил её в кино, в ресторан, во все заведения, где мы любили бывать с Ней. И чувствовал за её болтовнёй только пустышку. Она рассказывала о своих парнях, двух сейчас, трёх до этого. Выжженной дотла землёй дымилась в тот момент моя душа. Больше я не видел её, и тот период прозвал «слепотой».

Я очень мало ел и почти не пил воды в эти дни. Бывало, по несколько часов смотрел в одну точку в пустом доме, где нет ни души. Глаза застилала пелена, светлые оттенки сливались с тьмой, мир становился тёмно-серым и терял какие-либо очертания.

Как раз в такой момент в дверь постучали. Стучались долго, но я всё не выходил из безумного, слепого транса. Когда я смог наощупь открыть дверь, яркий свет застелил всё вокруг. Присмотревшись, я разглядел те родные серо-голубые глаза, и свет исходил из них. Неужели вновь эта пара прекрасных цветков льна выведет меня из тьмы?
Она принесла с собой домашней еды, была такой ласковой и нежной, что я рухнул на пол совсем без сил и заплакал.

Больше я не мог выносить себя и то, что случилось с нами, то, до чего я довёл наши сердца, за что заставил Её так страдать.

Она подарила мне свет. Из слепого я вновь стал видящим, и даже чуть более видящим, как вам известно...

С тех пор я вижу людей насквозь. Буквально, это подтвердили все учёные умы.
Я смотрю на вас и вижу всё, что вы чувствуете: переживание, страх, восхищение, сострадание. Я вижу ваше сердце, оно всё в холестерине, пульс около 90 ударов. Бросьте уже курить. И не думайте так часто о кредите, в мире полно других вещей поужаснее...»

На этом я выключил диктофон. Сейчас как раз редактирую материал.
Кто этот человек? Он рассказал мне так мало, но о большем я и мечтать не мог.
Впрочем, уже без записи, я спросил его, что же стало с Ней? На это Видящий Сквозь лишь посмотрел в окно.

Я и не заметил за его рассказом, как на улице стало совсем темно, но часы показывали только начало шестого. Тут я вспомнил, что сегодня астрономы обещали самое крупное солнечное затмение за последнюю сотню лет!
Но старик лишь смотрел на сумерки за окном, щурился и прикрывал глаза рукой, будто его ослепляет солнце.