Вернуться назад (конкурсное №7)

Вода в реке казалась застывшей, серой и какой-то тягучей. Противоположный берег, как ни вглядывалась Аня, разглядеть не удалось: он был скрыт клубящимся белым туманом. Все это было очень странно: и пустой песчаный берег, и эти неторопливые волны, и лодка... Что? Девочка уставилась на возникшую, словно из ниоткуда, деревянную лодку. Слегка поскрипывая бортами, та покачивалась на воде. Весел у нее не было, да они и не потребовались бы: все, что нужно было сделать - это шагнуть внутрь. Аня чувствовала это, не знала только, куда понесет ее это суденышко.

Похоже, что это сон, - решила путешественница. – Или…

Медленно, смутно, в голове ее проступили воспоминания о сегодняшнем вечере. Нет, все это не сон, но и совсем не страшно, даже наоборот – здесь было удивительно легко. Шагнув вперед, она уже хотела переступить через борт, как вдруг...

- Аня, - голос, раздавшийся позади, был знакомым, и девочка замерла, услышав его. - Ты слышишь меня?

- Ромка? - Аня закрутила головой, оглядываясь, но рядом никого не было. - Ты где? Откуда...

- Анька... - голос брата на миг сорвался. - Если слышишь, просыпайся скорее. Я приду завтра, а то уже поздно. А здесь мне ночевать никто не разрешит.

Голос умолк. Девочка молча смотрела на лодку, а та, как будто в ожидании, покачивалась на волнах. Аня сделала шаг назад.

- Прости, - сказала она негромко. – Но мне... еще рано уходить. Я хочу обратно, к Ромке.

Путешественница развернулась и зашагала прочь от реки. По мере того, как она удалялась от нее, пространство вокруг все больше бледнело - так гаснет свет в кинозале перед началом фильма - а когда вдруг снова стало светло, не было уже ни берега со странным светящимся песком, ни деревянной лодчонки. Аня растерянно огляделась: вокруг, насколько хватало глаз, простирался лес.

В тот злополучный вечер Ромка просидел в больнице до позднего вечера. Врачи не могли сказать ничего утешительного, сколько он их ни расспрашивал. Ясно было одно: либо его сестра очнется, либо... но об этом мальчик старался не думать. Так прошло около трех недель. Директор детского дома, конечно, побывала в больнице, узнав об аварии автобуса, но у нее хватало и других дел. Остальные ребята тоже приходили, но время шло, и все меньше оставалось надежды, что Аня придет в себя. Визиты их становились все реже, только Ромка продолжал каждый день навещать сестру.

Тишина. Ни шороха, ни звука не раздавалось вокруг. Только серое небо, временами озарявшееся чем-то, похожим на северное сияние, да деревья, чьи вершины уходили куда-то далеко ввысь. Аня лежала на мягкой траве, закинув руки за голову, и смотрела на эти цветные вспышки в вышине. Облаков здесь не было, как не было и ветра, и птиц... Задумчиво глядя в небо, девочка пыталась подсчитать, сколько прошло времени с тех пор, как она попала сюда. Без привычной смены дня и ночи это было непросто, к тому же Аня совсем не уставала, сколько бы ни прошла. Если бы она знала, куда именно идти, то вообще не останавливалась бы. Увы, ориентиром служил лишь голос брата.

Выбирать направление наобум было глупо, как и в настоящем лесу, а запоминать, откуда в прошлый раз раздавался голос, не вышло: пространство вокруг частенько перемешивалось, слоилось, как зыбкие волны, и каждый раз он слышался совсем не оттуда, откуда в предыдущий.

- Ну, где же ты, Ромка? - пробормотала она, усевшись под деревом и обхватив руками колени. Брат молчал, и девочке стало страшно; а вдруг он больше не заговорит с ней, и она останется тут совсем одна? Без него ей не выбраться из этого леса!

Мальчик, сидевший на краешке больничной кровати, печально смотрел на санитарку.

- Какой смысл все время разговаривать с тем, кто тебя не слышит? - вздохнула та, окуная тряпку в ведро. – Каждый день сюда ходишь, болезный.

- А если слышит? – Ромкины руки от волнения сжались в кулаки. – Нет, баб Тань, я и завтра приду, и послезавтра…

Санитарка сочувственно вздохнула, перевела взгляд на худенькую девочку, лежащую на кровати.

- Что ж, дай Бог. Может, и очнется девонька от комы. Тебя только жалко, каждый день ведь через полгорода ездишь. Передохнул бы.

- Нет, - угрюмо отозвался мальчик. – Я буду ходить сюда, пока она не придет в себя, – и он снова повернулся к сестре. – Слушай, какой сегодня прикол был на уроке труда.

Снова услышав Ромкин голос, Аня чуть не заплакала от радости. Нет, брат не бросил ее, он с ней! Девочка облегченно вздохнула и встала, чтобы идти дальше. Затаив дыхание, она слушала, как он сегодня на уроке делал большой скворечник.

Так прошло еще какое-то время. По расчетам Ани, всего несколько дней, но кто знает?.. И вот, привычно шагая по лесу на Ромкин голос, она вдруг ощутила нечто, труднообъяснимое словами, но быстро перешедшее в уверенность: идти осталось недолго. Голос брата, раздававшийся впереди (Ромка рассказывал, как они с ребятами сыграли в футбол), вел ее к цели, и девочка возликовала. Еще немного - и...

- Ну вот, Анька, - Ромка помолчал. - Устал я что-то сегодня, все-таки ни одного гола не пропустил.

Он затих, но это уже не имело значения. Впереди показалась опушка леса и... дверь. Обыкновенная, ничем не примечательная дверь из неструганых досок, вот только из-под нее - снизу, сверху, через щели - пробивался сияющий белый свет.

- Наконец-то, - прошептала девочка, - спасибо тебе, Ромка.

Свет из-за двери усилился, словно поторапливая ее, и, улыбнувшись, она побежала вперед…

Ромка, сидевший на стуле у кровати сестры, задремал и мирно посапывал, наполовину облокотившись на тумбочку. Аня, протянув руку, ласково взъерошила ему волосы. Брат и правда устал, а наговориться они еще успеют: впереди у них целая жизнь. Главное, что он не бросил ее в том лесу.

- Спасибо тебе, Ромка, - повторила она шепотом.