"Мясо" в морозилке

Меня, упитанного молодого человека, зовут Илья, а фамилия, прямо скажем, соответствует внешности - Мясин. Мне уже тридцать лет, а во дворе до сих пор старые друзья дразнят "мясом". Это прозвище прилипло ко мне с начальных классов. Не помню, кто придумал его и предал огласке, скорее всего Глеб - сосед по этажу и большой шутник, но это "погоняло" намертво приклеилось к моей мясистой внешности, и в скором времени все во дворе и в школе обращались к моей толстой персоне только так.

С раннего детства я был тучным ребёнком, любителем сладостей и, сколько себя помню, назло дружкам и вопреки насмешкам, всегда мечтал стать поваром. После восьмого класса я ушел из школы, и мечта осуществилась - я закончил торгово-кулинарное училище, стал первоклассным специалистом и устроился на местную кондитерскую фабрику. Я был на седьмом небе от счастья: познал магию изготовления множества различных тортов и пирожных, стал носить белый колпак, а также проводил рабочее время в окружении слабого пола и любимых вкусняшек. Я убил сразу двух зайцев - дефицит женского внимания и обжорство. Приятный изумительный аромат свежих коржей и заварных кремов действовал на меня положительно. Смешанные запахи будущих изделий наполняли душу покоем, умиротворением и счастьем. При встрече с дворовыми приятелями я уже не обращал внимания на язвительные насмешки с их стороны и, вооруженный профессиональным сленгом, самодовольно отвечал острякам замысловатыми специфическими терминами, которые придумывал на ходу, к примеру, такими как: "Я из тебя штрейзель сделаю", " В курд запрессую", "Фритюром забрызгаю", "Прилип как нугатин", "Не хрусти как черствый крамбл", "Не отсвечивай гляссажем". Мои реплики обескураживали и приводили в смятение местную шпану.

Иногда я приносил с работы бракованные "ромовые бабы", "картошку" или "эклеры", мы с друзьями затаривались лимонадом и всей честнОй компанией устраивали праздник живота. Меня ценили и уважали, хоть и продолжали называть "мясом". Я привык и не обижался. Другое дело - Мишка по прозвищу "Арбуз". Не знаю, что его так выводило из себя, когда он слышал в свой адрес это слово, ведь совершенно ничего общего с арбузом у пацана не было. Разве что куртка, в которой он проходил долгое время, имела зелёный цвет и две чёрные полоски на спине.

За двенадцать лет работы на фабрике я перепробовал всю продукцию и, как говорится, набил оскомину. Я уже равнодушно смотрел на вареную сгущенку и шоколад, меня перестали возбуждать мармелад и зефир, а фруктовое желе стало вызывать отвращение. Лишь торт-мороженое "Сказка" в шоколадной глазури, с изюмом и с лимонной желатиновой прослойкой, украшенный фруктовыми розочками, всё ещё дарил мотивацию на позитивное существование и наполнял душу смыслом жизни. Торт "Сказка" еще вчера был в стадии разработки и совсем недавно появился в списке эксклюзивной продукции. "Сказку" делали в соседнем цехе, в малом количестве и строго под заказ. В изготовлении холодного лакомства принимала участие моя знакомая и давняя безответная любовь (ещё с училища) Тамара Эльфанова, Тома, Томик, Томочка, а для самых близких друзей и подруг просто - Томка-эльф. Она-то мне торт и отрекламировала: "Как будешь в ночную, - говорит, - заходи к нам в цех, угощу".

Я естественно согласился. Ой, как я был рад этому приглашению! Сердце, оно затрепетало и забилось с удвоенной силой, а улыбка долго не сходила с лица. В этом приглашении было всё: и девушка, которая давно нравится, и вожделенная вкусняшка из отличного пломбира. Для кусочка торта мой разборчивый в ощущениях организм сразу выделил рецепторы вкуса и отдельную полочку в хранилище приятных воспоминаний. Даже затрудняюсь правильно расставить приоритеты и точно сказать, что больше порадовало - Тома или торт? Торт или Тома? Мда. Снова, как всегда, посидим, похихикаем, чайку-кофейку попьем, покурим и разбежимся. Опять я не решусь сказать ей о своих чувствах и пригласить на свидание в кино или в пиццерию.

Две ночи я думал только об этом, а на третью пошёл на работу с красными от недосыпа глазами, тяжёлым сердцем и сухостью во рту.

Мне нравится ходить в ночную смену: тихо, спокойно, двухчасовой обед, народу мало, начальство отсутствует, можно работать в наушниках, делаешь норму не спеша, а потому всё успеваешь. Как будто, сам космос в период всеобщей городской спячки шлёт тебе свои позывные: "Расслабься, чувак, у тебя всё получится".

Но в ту ночь я что-то разволновался. Это, конечно, не отразилось на работе, наоборот - я сделал всё, как следует, но быстрее чем обычно. Как-то чересчур оперативно приготовил тесто для кексов и разлил по формочкам, а затем с нетерпением, постукивая пальцами по столу и посматривая на часы, стал ждать начала обеда. Чтобы как-то успокоиться и отвлечься, надел наушники и включил группу "Шляпники". Где-то на середине песни "Медлячок", когда я в мечтах танцевал с подругой, держась потными руками за тонкую талию, музыку прервал входящий звонок. Я встрепенулся, включил соединение и услышал звонкий голосок Томочки:

- Илюша, ну где ты там? Я тебя жду. Мясо, шевели батонами и кофе захвати, мой закончился.

- Понял. Бегу, - я вернулся в реальность, выключил музыку, схватил банку растворимого "Эгоиста" и поспешил на встречу.

Тома мне нравилась в любом одеянии, и рабочая спецодежда не была исключением. Ушитый белый укороченный халатик идеально подчеркивал её стройную фигурку, а под двухцветной стильной пилоткой радовали глаз осветленные короткие волосы, оформленные в классическое пикси с удлиненной прореженной чёлкой. Накрашенные ресницы, губы и ноготочки дополняли трогательный образ очаровательного озорного эльфа.

После формальной процедуры "чмоки-чмоки" я поставил банку кофе на стол и плюхнулся в кресло:

- И где же наше сказочное чудо? - я обшарил глазами комнату отдыха. На обеденном столе рядом с конфетницей только что вскипел чайник. - Где наш десерт?

- В камере шоковой заморозки, - Томочка направилась в цех. - Пойдем, дверь подержишь.

- А что с ней? - я неохотно встал и направился следом.

- Фик знает. Тормозить не хочет. Надо в сервисную службу звонить. Вот тебе и "Ноу Фрост" нового поколения!

Мы подошли к морозильной камере. Тома уверенно нажала на нужные кнопки, и массивная дверь на колесиках медленно подалась в сторону. Из камеры, превращаясь в пар, повалил холодный воздух. Я разглядел стеллажи и полки, сплошь заставленные пластиковыми коробками. Термометр показывал восемнадцать градусов ниже ноля.

- Держи и не отпускай, - скомандовала Томка-эльф, сверкнула задорной улыбкой, взмахнула невидимыми крылышками и нырнула внутрь. Уже из камеры донеслось. - Тут у нас бракованные на третьей полке. Я один приметила. Вот, нашла. Чёрт, роста не хватает. Сейчас. Ой!

Несколько коробок с грохотом упало на холодный пол и, видимо, на Томочку. Раздался жалобный крик, и я, не раздумывая, оставив доверенный пост, бросился на помощь. Уже спиной я услышал, как зашумели ролики, поехала дверь и щелкнул замок морозильной камеры. Ловушка захлопнулась, и мы оказались в плену холода и дискомфорта.

Слава богу у Томы в кармане оказался мобильник. Она быстро набрала пост охраны, объяснила суть дела и попросила поторопиться.

Мы сидели на замерзших коробках с тортами, слушали монотонное гудение вентиляторов, и быстро теряли тепло молодых организмов.

- Зачем ты отпустил дверь? Я же просила! Мы здесь долго не протянем, - потирая ушибленную коленку грустно процедила Томочка. - Если охрана через пять минут нас не выпустит, мы замерзнем и умрем. Влага организма на клеточном уровне превратится в лёд. О, боже, ведь в нас столько воды! Наши: мозг, кровь, легкие, мышцы, почки и печень - всё водянистое, - Тома стала загибать пальчики. - Даже в костях влага есть.

- Хватит, - мне стало страшно. - Давай сменим тему.

Но подруга не унималась. Она выпустила изо рта густую струю теплого пара:

- Зато смерть от переохлаждения одна из самых приятных, просто медленно впадаешь в анабиоз и засыпаешь до полной отключки.

Я ничего не ответил, а только обнял дрожащую красавицу-эльфа и прижал к себе. Меня вдруг охватило непреодолимое желание признаться в своих чувствах. В последний момент я вдруг осознал, что другого случая может и не быть, надавил на условную педаль газа закомплексованной решительности и выпалил прямо и честно:

- Тома, а давай, если не замёрзнем, поженимся! Я ведь по тебе сохну ещё с училища. Любовь-морковь, всё по-взрослому, как полагается. Что скажешь?

- Это можно, - как-то легко и быстро согласилась Тома, кашляя и сильнее прижимаясь ко мне. - Ты хороший, и мне с тобой легко. Только капец моим придаткам. И у тебя от холода скоро стручок отвалится. А семья без детишек, это полная фигня.

Я заметил, что губы на бледном лице Томочки исчезли, а кожа на руках слегка посинела. Ей было хуже чем мне. У неё не было того защитного слоя, который мы называем жиром, и холод проникал в маленький организм подруги с удвоенной скоростью. Не теряя времени, я принялся дышать на окоченевшие руки и лицо девушки, из последних сил препятствуя охлаждению.

- Не каркай. Всё будет хорошо, - я встряхнул замерзающего эльфа. - Смотри!

Четыре больших вентилятора на противоположной стене вдруг остановились и перестали нагнетать холод. Мы радостно переглянулись. Томочка хлопнула покрытыми инеем ресницами и прошептала:

- Мы спасены!

Дверь морозильной камеры дрогнула и подалась в сторону. В обнимку, дрожа от холода, мы вышли в цех навстречу дежурному и молча потянулись в комнату отдыха. Хотелось поскорее взять в руки кружку с горячим кофе, согреть ладони и сделать пару глотков.