31. Чужая жизнь (16+)

Сквозь сон Катрина услышала, как стучат по стеклу капли дождя, потом - ласковый голос Николаса:

- Китти… Уже рассвет.

- Нет, пожалуйста, не уходи, - не открывая глаз, пробормотала она, пытаясь найти его руками.

- Я никуда и не ухожу, - улыбнулся Николас. - Это ты в моей комнате.

Катрина резко распахнула глаза.

- О боже, - она закрыла лицо одеялом. - Это мне нужно уходить.

Потом она немного спустила одеяло, так, что стали видны лишь глаза, и виновато взглянула на Ника. Несколько секунд - и они оба засмеялись.

Николаса так и тянуло поцеловать ее, но он понимал, что на одном поцелуе может не остановиться, поэтому сел и огляделся по сторонам, рассматривая беспорядочно лежавшую на полу одежду.

Катрина дотянулась до Ника рукой и пробежалась кончиками пальцев по его широкой спине. Ей хотелось касаться его, побыть с ним рядом еще хоть какое-то время.

- Думаешь, я ничего не чувствую?

- Надеюсь, что чувствуешь, - завернувшись в одеяло, она тоже села и прислонилась плечом к его плечу.

Ник взял ее ладонь в свою, их пальцы переплелись.

- Китти…

- Я знаю, что мне нужно идти, - ее карие глаза были полны печали.

- Мы поговорим позже. Сейчас тебе лучше пойти к себе.

Девушка кивнула, а потом тоже посмотрела в сторону одежды. Ее халат и ночная рубашка лежали слишком далеко, чтобы просто дотянуться рукой.

- Отвернитесь, пожалуйста, мистер Фишер, - смущенно улыбнулась она.

- Разумеется, - он тоже не сдержал улыбки, но выполнил ее просьбу.

- Прости, я не… привыкла ходить обнаженной перед мужчиной.

- Разве ты не была замужем?

- Это долго объяснять.

Одевшись, Катрина снова села рядом с Николасом.

- Не забудь, что Вейланд думает, что ты хочешь за него замуж. И лучше бы ты этого хотела…

- Ник…

- Подожди, - он мягко приложил палец к ее губам. - Мы должны вести себя так, будто ничего не было.

- Я понимаю. Поцелуй меня, пожалуйста.

Сопротивляться, очевидно, было бесполезно, да и совсем не хотелось. Его губы мягко коснулись ее губ, поцелуй получился долгим и ласковым. С трудом оторвавшись, Катрина все-таки вышла из спальни.

Николас со вздохом снова опустился на постель - он совершенно не знал, что делать дальше. Сердце говорило ему одно, а разум - совсем другое.

Завтрак прошел в практически семейной обстановке. Гордон с самого утра уехал по делам, Бекки и Тайлер Холланды отправились домой еще до завтрака. В результате за столом собрались Катрина, Маркус, Николас и Мадлен с Эндрю - все они знали друг друга с юности.

Катрина вела себя сдержанно, как могла, но это было невероятно сложно. Взгляд так и возвращался к Николасу, а тело, помнящее все подробности ночи, казалось, выдает ее с головой, двигаясь плавнее и легче, чем обычно.

- Дорогая, так что вчера произошло между тобой и лордом? - поинтересовалась Мадлен.

- Ничего серьезного, мы немного повздорили, - произнесла Кэт, потупив взгляд. - Когда он вернется, мы поговорим, и, я уверена, все разрешится.

Единственное, для чего она хотела бы поговорить с Гордоном - сказать, что передумала становиться его женой. Но прежде Катрина желала пообщаться с Николасом.

Тот же после завтрака будто испарился. В итоге Кэт отправилась прямиком к нему в комнату. Постучалась, но никто не открыл. Дверь оказалась не заперта. Катрина прошла внутрь и решила дождаться его во что бы то ни стало.

Она села в кресло возле стола и посмотрела на лежавшие на столе бумаги. Это были стихи. На некоторых листах она без труда узнала стихотворения Гордона, другие тоже походили на его стиль, кроме того, оказались написаны тем же почерком. Девушка прочла несколько и взялась за следующие. Скользнув глазами по строкам, она замерла в изумлении.

“И замка коридор был бесконечно длинным,

И светом служило лишь пламя свечи,

Держала руку ты мою испуганно, невинно…“

“И ранили розы нежные руки, и встретились взгляды...”

“И тот поцелуй в темноте коридора… ”

Катрина не понимала, что происходит. Она перечитала еще раз, чтобы убедиться, что стихи ей не мерещатся. Нет, они действительно написаны на бумаге.

Гордон не мог знать всех этих событий. Или это просто чудом угаданные совпадения? Но не так же много. Обо всем знал только Николас. Но почему и эти, и уже знакомые ей стихи написаны одним почерком? Ник не говорил, что занимается переписыванием произведений Вейланда с черновиков. Да и зачем ему это? К тому же, на листах заметны поправки - значит, это не чистовики.

- Катрина? Что ты тут делаешь? - голос Николаса заставил ее вздрогнуть.

Девушка подняла глаза. Ник стоял возле двери, нахмурившись.

- Я пришла… я хотела поговорить с тобой… - забормотала Кэт, а потом, посмотрев на листок, спросила: - Это ты написал?

- Что именно?

- Здесь всё написано явно одной рукой. Соответственно, это всё написал ты?

- Почему ты так решила? - он подошел к столу.

- Потому что увидела стихи о том, чего Гордон не мог знать. Если, конечно, ты не рассказываешь ему мельчайшие подробности своей жизни, но Маркус сказал мне, что ты даже о том, как мы тебя спасли, Вейланду не стал говорить. Значит, это написал ты?

- Допустим.

- Всё это? Все стихи Гордона?

Николас молчал. Он понимал, какие стихи увидела Катрина и мысленно ругал себя, что не убрал их сразу подальше или вовсе не выкинул, он написал их просто так, от переизбытка эмоций и воспоминаний.

- Николас, это всё твои стихотворения? - настойчиво повторила Катрина.

- Да.

- И они издаются под авторством Гордона?

- Именно так.

- Но почему ты не пишешь под своим именем? - она положила листы и встала с кресла.

- Не хочу…

- Ты мог бы стать известным. Мог бы зарабатывать. И как может Гордон вести себя так… нечестно?

- Ни один из нас не думал о серьезном успехе, когда были написаны первые стихотворения.

- И их тоже написал ты?

- Да. И я сам отказался от указания своего имени.

- Но почему? - недоумевала Катрина.

- Пусть те, кто читают это, представляют автором богатого, красивого и авторитетного лорда, чем…

- Тебя? Но чем ты хуже? - девушка подошла к нему и заглянула в его глаза. Взгляд Николаса был непроницаем. - Боже, ты будто боишься дать себе хоть малейшее право на счастье! Прячешься от самого себя, живешь чужой жизнью. Не своей. Одно дело, когда ты не мог вспомнить, кто ты. Но и от жизни в замке ты сбежал. А сейчас сознательно скрываешься от собственных же талантов, позволяя собирать всю славу Гордону.

- Мне не нужна слава.

- Ты боишься лишнего внимания. Боишься сам себя. Ты боишься даже... любить меня. Утверждаешь, что мне будет лучше с Гордоном. Ты боишься жить по-настоящему. Твоя жизнь тебе не принадлежит.

Он сглотнул ком в горле, из последних сил пытаясь быть спокойным.

- Насчет Гордона я прав. Я знаю свою жизнь. Авторство стихов не улучшит ее. Я - не часть светского общества, чтобы вдруг стать там популярным. У меня нет прошлого, я не аристократ, - тон его голоса становился всё более раздраженным. - Я и на звание лейтенанта не рассчитывал, а что-то выше мне никогда не получить. У меня нет своего дома, кроме квартиры, выданной государством за службу. Я в любой день могу уйти в море и больше оттуда не вернуться, погибнув в каком-нибудь сражении.

- Не говори так.

- Но это правда. Я такой. Это моя жизнь, и она меня устраивает. Чужая жизнь - в этом доме.

- Но я тоже в этом доме. Или ты забудешь про меня, как только все мы окажемся за его пределами?

Николас одарил ее сердитым взглядом.

- Я думала, что ты… любишь меня.

- Я не говорил, что люблю, - Николасу было больно произносить такое, но он должен был сделать так, чтобы Катрина сама его отпустила.

- То есть вчера ты просто мною воспользовался? - в ее глазах появилось отчаяние.

- Именно так.

- Я не верю тебе, - голос Катрины задрожал.

- Придется поверить.

Она опустила ресницы, а когда снова подняла взгляд, место печали в нем заняли обида и рассерженность.

- Значит, ты говоришь, тебя все устраивает? И тебя устроит, что я не буду твоей. И что буду женой Гордона. Даже после того, что между нами было. Устроит?

- Да, - сквозь зубы проговорил Николас.

- Отлично. Всё, я сдаюсь! - она развела руками.- Ты победил. Я… Я… не хочу тебя больше видеть, как не видела все эти десять лет!

Катрина быстрым шагом вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Николас в сердцах стукнул кулаком по столу. Он добился, чего хотел, но легче ему от этого не стало.

Спустя полчаса Николас постучал в кабинет Гордона, но его там не оказалось. Он вошел внутрь, нашел на столе бумаги со стихами, подложил в них те, что принес, и начал искать, нет ли в старых никаких личных записей, которые не нужно оставлять для публикации.

У двери раздались шаги, это был Вейланд.

- Ник, вот ты где. Почему Картер собирает твои вещи?

- Потому что я его попросил. Я уезжаю.

- Откуда такая срочность?

- Появились важные дела.

Решив поверить на слово, Лорд посмотрел на то, как Николас перебирает листы со стихами, и спросил:

- Что ты делаешь?

- Я внес все исправления, которые были рекомендованы, и хотел забрать несколько листков… Это не стихи для публикации, я просто набросал для себя.

- Хорошо.

Николас собрал все необходимое, отложил бумаги в сторону и, серьезно посмотрев на Гордона, сказал:

- Знаешь, я больше не буду писать.

- Что, прости?

- Я не буду больше писать стихотворения, Гордон. Совсем.

Вейланд уставился на него изумленным взглядом и не сразу сумел произнести следующий вопрос:

- Почему же?

- Можешь считать, что у меня нет вдохновения. К тому же, я собираюсь скоро вернуться на службу, а там явно будет не до стихов.

- Но ты не можешь просто так всё бросить. А что делать мне?

- Еще одной книгой ты обеспечен, а если потом будут задавать вопросы, ответь точно так же - что тебя временно покинула муза. Вдруг позже ты сам сможешь создать что-то.

- Ты не поступишь так.

- Прости. Между нами нет никаких договоренностей, поэтому я могу так поступить. Гонорар за новую книгу мне не нужен.

- Как благородно с твоей стороны, - с холодной иронией произнес Вейланд. - Почему же ты все-таки столь внезапно решил уехать? Сдается мне, дело не в каких-то срочных планах.

- А в чем же?

- Что-то мне подсказывает, что проблема в леди Уоррен.

- При чем здесь она? - Николасу совсем не нравился такой поворот разговора.

- Думаешь, я поверил, что ты поцеловал ее тогда просто случайно или из желания сделать добро мне? И почему вчера, убежав от меня к тебе, она пришла в еще больший ужас, чем от нашей ссоры, и кинулась в свою комнату, не желая больше никого видеть? А может, у вас был не один поцелуй? А может, не только поцелуй?

- Тебя это не касается.

- Ошибаешься. Она согласилась выйти за меня замуж.

- Вот только до этого не ты ли предлагал мне развлечься с ней?

- И ты, видимо, развлекся?

- Между нами ничего не было, - конечно же, Ник не мог сказать правду.

- Ведь вы знаете друг друга с юности. Что связывало вас в те годы?

- Что ж, раз ты хочешь это знать. Да, в юности мы были влюблены друг в друга. Но Катрину выдали замуж, а я ушел в матросы.

- И правильно сделал, - усмехнулся Гордон. - Какое будущее ты мог бы дать дочери графа...

- Разумеется, ты ей дашь намного более прекрасное будущее. Поэтому она и выходит за тебя, - с горечью в голосе произнес Николас.

- Слишком небезразличным тоном ты все это говоришь. Неужели ты до сих пор к ней неравнодушен?

- Это не важно.

- А, по-моему, очень важно. Ты неравнодушен к ней, поэтому поцеловал ее. А, может, и не только поцеловал. И она тебе позволила? Я был о ней лучшего мнения.

- Не смей говорить так о Катрине.

- Не переживай. Я всё равно на ней женюсь. А вот что делать со стихами, нужно еще подумать.

- Здесь нечего думать. Я уезжаю и прекращаю их написание.

- А ты точно не прихватил с собой ничего из нормальных стихов? Может быть, ты задумал издать их сам?

- Мне не нужны твои стихи.

- Но не может же быть все так просто. А, может быть, ты возьмешь с собой Катрину? Может, она уже собрала вещи и ждет тебя?

- Ты сошел с ума?

- Нет. Ты хочешь лишить меня карьеры поэта, но ты точно не лишишь меня женщины, - Гордон явно разозлился.

- А ты ее любишь? Так останови ее, - с вызовом бросил Ник.

- Она, действительно, едет с тобой? Я тебе не позволю. Ты!...

Ник не успел ничего ответить, заметил лишь огромный кулак Вейланда в воздухе и ощутил неслабый удар по челюсти. Такого он совершенно не ожидал.

Коснувшись пальцами струйки крови в уголке рта и слегка пошевелив зубами, Ник спокойно произнес:

- А я думал, благовоспитанные лорды не позволяют себе размахивать кулаками, а вызывают на дуэль.

- Плевать на дуэль! - выкрикнул Гордон и накинулся на Николаса. - Ты не возьмешь ни одного листа со стихами и тем более не заберешь Катрину.

- Я никуда ее не забираю, - Ник еле сдерживал лорда, но тот будто не слышал его.

Первым на шум в кабинете отреагировал дворецкий. Он с трудом разнял дерущихся.

- Ты ничего не заберешь, - всё еще повторял Вейланд, держась рукой за пострадавшую переносицу.

Ник схватил со стола листы, которые отложил, и демонстративно порвал их на мелкие кусочки.

- Теперь ты счастлив? Приглашение на свадьбу можешь не присылать.