13. Белая лилия, алая роза

Лоран ждал уже больше получаса, но мадам д'Антрег всё не появлялась. В сердце закралось какое-то нехорошее предчувствие. Лоран всячески старался его прогнать, но оно не уходило.

"Просто задерживается, - подумал он. - Может быть, появились какие-то неотложные дела или что-нибудь ещё".

Он посмотрел на заколоченную дверь церкви. Потом перевёл взгляд на красовавшуюся на белой стене кривую красную надпись:

"Республика единая и неделимая".

Сзади раздались какие-то грубые голоса. Лоран обернулся. Мимо него двигалась пара санкюлотов в неизменных красных колпаках. В руках у одного он увидел открытую бутыль.

- Да здравствует республика! - крикнул ему владелец бутылки, приветственно подняв её в воздух.

Лоран был вынужден кивнуть и сделать соответствующий приветственный жест.

Но к счастью, парочка не заинтересовалась им и пройдя мимо, свернула за угол.

"Наверное, держат путь до ближайшего кабака" - подумал Лоран.

Мадам д'Антрег всё ещё не было, и его тревога усилилась. Он уже перебирал в уме все возможные варианты, почему она могла задержаться, как вдруг почувствовал, что кто-то тронул его за руку. Лоран резко обернулся. Перед ним стояла невысокая хрупкая девушка. Она откинула назад капюшон, который закрывал бОльшую часть её лица. По её плечам рассыпались волнистые ярко-рыжие волосы, синие глаза внимательно посмотрели на Лорана. Она была бледной и очень запыхавшейся.

- Вы Анри Лекруа? - шёпотом спросила девушка.

- Да, это я, - недоуменно ответил Лоран.

Девушка кивнула и опять дотронулась до его руки.

- Гражданин, давай-ка отойдем сюда.

Лоран отошёл вместе с ней к дверям церкви. В стене была небольшая ниша и они встали туда.

- Меня зовут Эмили, - быстро проговорила девушка, - я соседка мадам д'Антрег. Она успела попросить меня накануне, чтобы я, в случае чего, предупредила вас. Она... словно чувствовала.

- Но... о чём предупредить? - растерянно спросил Лоран.

И как он не старался гнать эту мысль прочь, его сознание всё-таки пронзила страшная догадка.

- Мадам д'Антрег арестовали сегодня рано утром, - прошептала девушка, - видимо, кто-то донёс.

- Господи, - проговорил Лоран. Он почувствовал, как сердце на мгновение остановилось, а потом как будто упало куда-то вниз.

- А её дочь? - прошептал он.

- Их всех арестовали. Дочь вместе с мужем жила у мадам д'Антрег.

Лоран молчал, чувствуя, как надежда на спасение его и Жанны рушится, как смываемый морскими волнами, песочный замок.

- Так что, гражданин, - быстро проговорила Эмили, внимательно глядя ему в глаза, - уходи скорее отсюда. И уходить нам лучше раздельно, чтобы нас не видели вместе.

- Да, - как-то рассеянно кивнул Лоран.

Он вспомнил приветливое лицо мадам д'Антрег, их последний разговор, и сердце его сжалось.

- Ну всё, прощай.

Эмили кивнула ему, повернулась и быстро пошла через площадь, свернула на улицу и через пару мгновений уже скрылась за поворотом.

Лоран машинально проследил за ней взглядом, продолжая стоять в каком-то оцепенении. За одно мгновение рухнула надежда на спасение, которой он и Жанна жили всю последнюю неделю.

Лоран подождал минут десять, затем медленно двинулся вперед.

- Покупайте газету! Самые свежие новости! Мятеж заговорщиков в Вандее! Конвент посылает комиссаров для подавления мятежа!

На улице звонко кричал продавец газет, мальчишка лет двенадцати.

Лоран остановился, и достав из кармана пару су, купил последний выпуск "Республиканца"

- Ну что, Лоран? Что сказала Габриэль? - открыв дверь, Жанна засыпала его вопросами.

Лоран только устало махнул рукой, прошёл к столу, кинул на него газетный листок и сел на деревянный табурет.

- Всё рухнуло, Жанна, - отозвался он.

И пересказал Жанне всё, что узнал от Эмили.

- Боже, - прошептала Жанна, - бедная Габриэль и её дочь. Её тоже арестовали?

- Да, - проговорил Лоран, - кто-то донёс. Их всех арестовали сегодня утром.

- Это ужасно, Лоран, - тихо ответила Жанна, - скорее всего их всех казнят.

Лоран молча кивнул, напряженно глядя перед собой.

- Да, Жанна, - наконец нарушил он молчание, - глупо надеяться на революционное милосердие. Да и они бдительно следят, чтобы национальная бритва, как они её называют, не оставалась без работы.

Жанна села напротив него за стол, и Лоран увидел, что она смахнула с глаз слёзы.

- Не могу поверить, - прошептала она. - Карать людей смертью лишь за то, что они хотят уехать из города.

- Да, Жанна, да, - глухим голосом отозвался Лоран, - всё это называется у них недостаточно восторженным революционным настроением. К тому же мы не знаем, что было указано в доносе и какие там значились "доказательства" вины Габриэль и её дочери.

- Я боюсь, что Габриэль может назвать и твоё имя... и тогда... - Жанна подняла на него потемневшие от тревоги глаза.

- Я тоже думал об этом, Жанна, - Лоран взял её ладонь в свою руку, - но будем надеяться, что Габриэль меня не выдаст.

Жанна кивнула.

- Я буду молиться за неё, - тихо сказала девушка.

Взгляд Жанны упал на лежавший на столе свежий номер "Республиканца".

- Купил по дороге домой, - проговорил Лоран, взяв в руки газету, - все кричат о каком-то мятеже в Вандее.

- Вандея? - Жанна слегка нахмурила тёмные красивые брови.

Лоран внимательно читал газетный листок, пробегая глазами по мелкому шрифту.

- Мятежники убили командира национальной гвардии, - он стал читать вслух, - на берегах Луары собран отряд довольно большой численности, возглавляемый Жаком Кателино. Нет сомнения, что всё это предатели или обманутые роялистами крестьяне. В ближайшее время Конвент высылает в Вандею комиссаров и часть республиканской армии для подавления мятежа. Все зачинщики и вожаки мятежа будут сурово наказаны. Да здравствует республика, единая и неделимая.

Ну, дальше идёт сплошной патриотический бред, - Лоран устало вздохнул и отложил газету в сторону.

- Кателино? - переспросила Жанна, - какая-то знакомая фамилия.

- Вряд ли ты могла слышать её раньше, Жанна, - ответил Лоран, - здесь немного написано про Кателино, он коренной вандеец, торговец полотнами и гобеленами.

- Понятно, - тихо ответила Жанна.

- Я буду молиться за него, - проговорила она после небольшой паузы.

- Да, Жанна, - отозвался Лоран. - И я думаю, Вандея - это только начало. Народ начал постепенно понимать, что его обманули. Вместо обещанной свободы лишь увеличили количество тюрем. Братство... о да, все теперь братья в многочасовых хлебных очередях. А равенство... ну, перед гильотиной теперь все равны. И аристократ, и простой ремесленник.

Жанна напряженно слушала его.

- Но почему же так получилось, Лоран?! - воскликнула она, - ведь все сначала хотели только лучшей жизни.

Лоран пожал плечами и промолчал.

В комнате повисла тишина. За окном быстро проехал экипаж, и стекло в маленьком окне задрожало.

Жанна встала и, подойдя к Лорану, прижалась к нему, обняв за плечи. Он почувствовал, что её лицо было мокрым от слёз.

- Я буду молиться за них, - прошептала она, - за бедную Габриэль. За Жака Кателино. За всех несчастных, кто сейчас, может быть, ждёт своего смертного часа.

- Мой маленький ангел, - Лоран взял её ладонь, которая была совсем холодной и поднёс к губам, согревая. - Я так хочу, чтобы Бог тебя услышал. Но, боюсь, что после казни короля он отвернулся от Франции и всего её народа.