Старый скворечник

Это утро оказалось полным птиц. Сначала слетела с давно обжитой березы сорока: она нашла себе настоящий продовольственный склад возле теплицы. Наташа наблюдала в кухонное окно, как сорока схватила неподъемный кусок добычи клювом, перебежала немного, перехватила его и потащила дальше. Так она добралась до безопасного, по ее мнению, места – бугорка неподалеку от яблони. Тут неторопливо позавтракала и улетела. Потом на вишню прилетели два воробья – они были тут частыми гостями, и Наташа отвлеклась на свой утренний чай под птичий щебет.

Но нет, это не воробьиное чириканье! Это же скворец. Хоть посмотреть на скворчика поблизости. Наташа чуть не высунулась в форточку - она очень любила скворцов. Нынче они появились поздно из-за холодной весны, и женщина все ждала, провожала каждый маленький бурашек в марте и апреле, гадая, скворчиная ли это метель. В их местности бытовало поверье, что с прилетом первых скворцов обязательно пройдет последняя метель, весенняя. Татары называли ее «метель, приносящая скворцов», и Маша на свой лад переделала название в такое щебечущее – скворчиная.

С детства она привыкла внимать приметам и премудростям от стариков. Бабушка отмечала прилет скворцов:

- Посмотри, сколько птичек увидишь первый раз. Одиночку – так и будешь одна весь год. А если парочку – значит, будешь с другом!

Наташа, веря бабушке, поглядывала, конечно, на первые увиденные птичьи пары, но если на проводах сидел один скворец, не горевала. Друг сердца, ее тень, невеликого роста сероглазый паренек, учился с ней в одном классе, был рядом, и ей в голову не приходили мысли об одиночестве.

Потом, когда осталась без него, скворцы позабылись. Сероглазый мальчик женился на другой, рано стал отцом, делал карьеру. А ей было, собственно, все равно, за кого идти замуж. Мужем стал разведенный выпивоха, оставивший в северном городке жену и дочку. Он начал ухаживать за Наташей неожиданно настойчиво, прилетал на каждые выходные на рейсовом АН-24 с комсомольской стройки, где работал высотником, привозил подарки и гостинцы, удивляя подружек, с которыми Наташа жила в старом институтском общежитии. Общежитская компания была немаленькой, и кандидату в женихи приходилось раскошеливаться на весь стол. Стройка века обеспечивалась многими дефицитными в ту пору товарами, так что он с радостью баловал Наташу, которую называл тростиночкой за тонкую талию и стройность.

То, как он шутил, заботился о ней, каким был смелым и живым в отличие от ее первого мальчика, конечно, подкупало девушку. Весной в разгар сессии заболела так сильно, что не могла даже приготовить себе еды. Девчонки зубрили, им было некогда. Тогда он в кафе поблизости раздобыл кусок мяса, сметаны и на мощной плитке, которую тут же смастерил из двух кирпичей, сварил борщ, накормил опять-таки весь их «колхоз», как девчонки себя называли со времен отработки на первом курсе.

Но прежде чем взяться за готовку, он бросил ей на грудь огромный букет растрепанных пионов! Аромат пионов, открытое на весеннюю улицу окно, горячий борщ. Это Наташа помнила всегда.

Может быть, эти воспоминания заставляли ее потом жить и жить с ним, несмотря на его пьянки, скандалы, ревность. Он оказался неожиданно рукастым и не боялся ничего. По дому все делал сам, на работе тоже был бы одним из лучших, если бы не злополучное пристрастие. Детей любил, хотя бывал с ними чрезмерно суров, часто несправедлив. Громоотводом во время пьянок становился младший сын, спокойный и мирный человечек, единственный, кто мог часами терпеть отцовские нравоучения и отвлекать его настольной игрой.

Он же был главной опорой отца, когда Наташа, остервенев от очередной мужниной «цыганочки с выходом», объявила, что разводится.

Муж, заросший черной щетиной и распухший от многодневного пьянства, впервые испугался. Он ходил за Наташей по пятам, смотрел в глаза и умолял:

- Ташенька, не бросай меня, пожалуйста! Я все буду делать, пить брошу, только не бросай меня! Наташа, я пропаду без вас, не бросай, пожалуйста!

И тогда она неожиданно для себя твердо сказала:

- Иди, делай скворечник. Сколько лет живем как без хозяина, даже скворечника нет. Прилетят скворцы, поселятся – твое счастье, не подам на развод. Нет – не обижайся тогда.

Он без единого слова ушел в гараж и трясущимися руками сколотил аккуратный скворечник. Сынок все это время был рядом с ним. Маленькими руками поддерживал шест, когда отец прилаживал птичий домик к забору.

Удивительное дело, но скворцы заселили новый домик на другой же день.

- Повезло тебе, - сказала Наташа. – Но смотри, терпеть больше не буду.

Как же, не будет. Терпела. До последнего терпела все, что только бывает в этой жизни: унижение, безденежье,уходы и возвращения "хозяина". Всегда Наташа помнила, как отец, провожая дочку после свадьбы в дом свекрови, говорил ей: "Дочка, кто сам споткнулся, тот не плачет..." Когда становилось невмоготу,стиснув зубы говорила себе:" Все равно буду жить не хуже других!Все равно буду счастливой!"

Мужа успокоила только тяжелая болезнь. Хотела она, чтобы муж не курил-не пил, вот и сбылось, грустно посмеивалась Наташина племянница, навещая тетку. Болезнь отнимала силы не только у больного, уход за ним тоже стоил жизненных сил. В самые трудные минуты подросший сынок смотрел на маму и говорил ей бодрым голосом:

- Зато ты счастливая!

Наташа смеялась и соглашалась: конечно, счастливая. Дети-то хорошие.

А скворечник потом не каждую весну заселялся. Уже и шест его сломался, одну зиму он провалялся вдоль забора, пока хозяйка не подняла его снова на укороченной опоре.

А сегодня – нате вам! Сидит возле него скворушка, поет радостно! Наташа наглядеться не могла на то, как он протискивается в маленькое отверстие, как выглядывает из него и снова вылезает, чтобы петь. Она понимала, что это самец пением отмечает свою территорию. А вот и подружка к нему прилетела! Радость.

- Только оставайтесь, - говорила она им в окошко. - Я вас не отдам ни кошкам, ни сорокам, живите только…

А в соседней комнате лежал тот, кто когда-то сделал домик для птичьей пары. И жена хотела этот год, по бабушкиной примете, прожить с ним. Вдвоем.