07. Семья обречённых 18 +

Весь день шёл дождь. Мелкий, печальный. Жёлтые листья грустно лежали в лужах грязной воды. Временами дождь утихал, и из-за туч выглядывало бледно-жёлтое больное солнце. "Совсем, как я, после приступа. Или сестра Таня. В последнее время она плохо себя чувствует. И очень устаёт на работе. Тяжело мыть пол в магазине. Особенно сейчас, в такую грязь", - думала Рина.

После школы она отказалась идти с подружками в торговый центр. Девочке хотелось побыть одной. На душе у неё было смутно и тягостно. Рине вспоминались печальные события последних десяти месяцев. Исчезновение мамы, смерть дедушки, мертвец в комнате с тёмно-зелёными шторами.

Впоследствие Рину удивляло то, что до своего возвращения домой она ни разу не вспомнила о страшном разговоре с сестрой. Скорее всего, дело было в том, что девочка считала эту сцену кошмарным сном, нездоровым видением. Ведь с тех пор прошло около месяца, а Таня ни словом, ни взглядом, ни жестом не напомнила девочке об их мрачном уговоре.

Рина бродила по незнакомым дворам, присаживалась на мокрые скамейки у подъездов. Несколько раз девочка видела странную серебристую дымку над голыми, почерневшими деревьями. Когда Рина пересекала пустырь за панельными девятиэтажными домами, она заметила золотистый шар, катящийся по мокрой, пожухлой траве. Рина метнулась за ним, но шар ни с того ни с сего растворился в сыром осеннем воздухе. У девочки начинала болеть голова.

Рина замёрзла и промочила ноги, но почему-то с ужасом думала о возвращении домой. Девочка не знала, чего именно боится. Ей казалось, что дома её ждёт какой-то невиданный, безобразный кошмар. И будет он гораздо хуже и уродливее всех пережитых ею несчастий, устрашающих видений и плохих снов.

Несколько раз Рина подходила к своему дому, но какая-то сила не давала девочке войти в подъезд. Ей всякий раз вспоминался парень, навсегда уснувший в комнате с зелёным ковром.

"Наверное, папа умирает, - подумала Рина. - Лежит там один в луже собственной рвоты. Так уже было с дедушкой. Когда он выпивкой отравился. Его отвезли в больницу и спасли. А папа... Может быть, ещё можно успеть?" - и, зажмурившись, Рина вошла в тёмный, пугающий подъезд. Почем-то девочке не приходило в голову, что ужас, поджидающий в квартире, может быть связан с Таней.

Дома было тихо. Разувшись и повесив на крючок тонкую синюю курточку, Рина стала метаться по квартире. Но ни в спальне, ни в большой комнате, ни на кухне, ни в туалете никого не оказалось. Оставалась ванная.

Рина подёргала ручку двери, но она была заперта изнутри.

- Подожди, не заходи, я моюсь, - послышался из-за двери чужой и мёртвый голос Тани.

- А ты разве не на работе? - спросила Рина и почему-то встревожилась.

- Уходи! - закричала из-за двери сестра.

Рина прошла на кухню, начала разогревать суп, но потом бросила это дело. Тревога её усиливалась с каждой секундой. Сестра всё не выходила. Тогда Рина решила опять постучать в дверь ванной.

- Таня, у тебя всё хорошо? - крикнула она.

- Я сейчас выйду, стой здесь, никуда не уходи, - спустя пару минут, показавшихся испуганной Рине вечностью, раздался щелчок шпингалета, и из ванной вышла бледная, как покойник, сестра. Её голые ноги и старый розовый халат были вымазаны кровью. Таня сделала несколько шагов и села на пол, привалившись к стене. На светло-коричневом линолеуме отчётливо виднелись кровавые следы.

- Таня, Таня, что с тобой? Не молчи, ответь! - тряся сестру за плечи, кричала Рина.

- Он... он родился раньше срока. Мне стало плохо на работе... я... отпросилась, - с трудом шевеля посиневшими губами, бормотала Таня. - Пока тебя не было... я сделала всё, как хотела. Я... я думала сама. Но... боюсь, не дойду. Упаду на улице, увидят, что... в пакете... и в милицию.

Рина не могла говорить. Так ей было страшно. "Мне опять снится плохой сон. Так не бывает", - думала девочка, а по её побледневшим щекам катились слёзы.

- Возьми из моей... сумки... в прихожей... пакет... Побольше. И... И... иди в ванную, - сестре с каждой секундой становилось всё хуже. Она с трудом могла говорить. - Иди в ванную. Там... увидишь...

Рина покачала головой.

- Иди... скорее. Отец может вернуться в любой момент. И тогда... милиция и... тюрьма. Конец. Иди, чё ты стоишь? - и утомлённая до последней степени этой небольшой речью сестра закрыла глаза.

Рина, крадучись, словно боясь привлечь внимание притаившегося в квартире чудовища, прошла в ванную. Ванна была полна красной от крови воды. А на полу лежало... Лежал...Это синее тельце никак не могло быть ребёнком.

"Дети ведь не такие. Розовые, пухлые. Это... не то... Танька меня разыграла. Я не знаю зачем", - подумала Рина, нагнулась над младенцем и дотронулась до крохотного тельца. Оно было холодным и скользким, как лягушачья кожа. Девочка почувствовала непреодолимую тошноту. Рина согнулась в три погибели, и её вырвало прямо на пол. Голова разболелась ещё больше. Из носа, судя по всему, пошла кровь.

Тут младенец шевельнулся. Или это только показалось Рине? Закричав от ужаса, девочка метнулась к двери и выбежала в коридор.

- Видела? - пробормотала сестра.

- Зачем ты это сделала? Зачем? Ты что, не могла его отнести в детский дом? - набросилась на неё Рина. Благодаря потрясению, пережитому в ванной, речь вернулась к ней. - Мы бы его вместе воспитали. Я бы стала тебе помогать. Зачем? Зачем ты это сделала?

Рина закрыла лицо руками и глухо, страшно зарыдала.

- Хватит... сопли распускать. Ты хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму? - проговорила сестра. Казалось, только страх и отчаяние поддерживали в ней силы и не давали потерять сознание. - Только менты придут если, то я в окно... Я повешусь... Они дверь не успеют выломать. И ты... Ты будешь в этом виновата. Бери пакет и клади его туда. Отнесёшь к реке за лесом и бросишь в воду. Поняла?

- Никогда, нет, ни за что! - и Рина замотала головой, как будто отгоняя от себя кошмар.

- А те... пакеты носила... Столько... людей... погибло из-за тебя. Польстилась на лёгкие деньги. А тут... У меня нет выхода. Либо смерть, либо это. Отец со мной такое сделает, если узнает, что я без мужа родила. Он мне ещё в тринадцать лет сказал... И этот выродок не должен был жить - бормотала Таня. - Если не отнесёшь, я тебя убью и себя убью.

И долго, мучительно долго длился этот страшный разговор. Таня ругала девочку, упрекала её в эгоизме, угрожала ей. А Рина в ответ лишь мотала головой и говорила твёрдое "нет".

И лишь, когда сестра с огромным трудом поднялась с пола, шатаясь, прошла на кухню, открыла окно, в этом году никому не пришло в голову заклеить его на зиму, и каким-то чудом смогла влезть на подоконник, Рина закричала:

- Я согласна!

Тане стало совсем плохо. Рина помогла ей добраться до кровати, и молодая женщина вытянулась на незаправленной постели с выражением крайнего утомления на иссиня-бледном, искажённом от боли лице.

- Учти, если какой-нибудь косяк допустишь, и менты меня возьмут, я... Я нарочно выживу в тюрьме, как бы там плохо ни было. А, когда выйду, я убью по очереди самых близких тебе людей, а потом возьмусь за тебя. И смерть твоя будет не из лёгких, - проговорила сестра. - Иди в ванную, не стой!

Девочка не помнила, как уложила синее крошечное тельце в жёлтый пакет и спустилась по лестнице вниз. Когда Рина вышла из подъезда, холодный октябрьский ветер растрепал её длинные золотистые волосы и бросил девочке в лицо россыпь ледяных дождевых капель. "Дурацкий месяц. Только такая несчастливая, как я, могла родиться в октябре. И получить самое идиотское на свете имя. Октябрина. Ведь это же бред", - но все эти мысли не могли отвлечь Рину от страшной миссии, которую возложила на неё старшая сестра.

Продолжение следует