17. Кэтти Свилс 2. Закрытая школа. Портрет Эллы Эйнштейн

Глава 17.
Эрика наконец проснулась, и, позевывая, уселась рядом с Кэтти.
-Это Чебурашка? –Эрика указала на рисунок и на всякий случай еще раз протерла сонные глаза.
-Вообще-то, Элла Эйнштейн.
-А почему у нее один глаз больше другого?
-Так получилось.
-А что у нее из головы торчит?
-А ты сама подумай, что у нормального человека может из головы торчать.
Эрика задумалась.
-Шляпа?
-Вторая попытка.
-А что не так то?
-Эрика, шляпа - она не из головы торчит, а на голове лежит.
-А-а. Ну тогда шприц.
-Какой, на фиг, шприц?
-Обыкновенный медицинский.
-Ты издеваешься?
-Нет.
-А по-моему - да!
-Я не понимаю!
-Чего?
-Что у нее из башки торчит?
-Волосы!
-Сорри. Просто с виду больше на шприц похоже.
Кэтти вздохнула, собираясь было продолжить рисунок, но не тут-то было.
-Теперь моя очередь.
-Это еще почему?
-А все по-честному: голову ты рисовала, тело буду я, одну руку ты, вторую – я, и так далее.
-Ок.
Эрика положила блокнот себе на колени и начала. Девочка нарисовала необыкновенно ровные плечи и поразительно овальное тело. Кэтти аж поперхнулась, хотя чем непонятно:
-Это что?
-Тело.
-Ты где видела, чтобы у нормального человека тело овальным было?
-Подумаешь! Зато красиво.
-Ты бы его еще треугольным сделала.
-Исправить?
-Не надо!
Дальше Эрика стала рисовать Эйнштейн футболку: такая обычная полосатая футболка. Но Эрике ж изюминка нужна! Девочка расписным почерком вывела на футболке замысловатую надпись на английском: «I Love music».
-Я люблю мышей?
-При чем тут мыши? –испугалась Эрика.
-Как при чем? «I Love music» переводится как «я люблю мышей».
-Уверена?
-Да на сто процентов!
-А как будет «я люблю музыку»?
Кэтти на некоторое время задумалась, после чего выдала:
-I Love mouse.
Эрика исправила music на mouse, после чего задумчиво посмотрев на свое творение, изрекла:
-Кэтти… по-моему «I Love mouse» как «я люблю мышей» переводится.
-Вряд ли.
-Давай уточним?
-Раз ты мне не веришь, то давай уточним, –подражая интонации подруги, сказала Кэтти, но все-таки порылась в рюкзаке и извлекла поцарапанный айфон. Кэтти что-то искала, нажимала, опять искала и, наконец, тяжело вздохнув, выдала:
-Ты права.
Довольная Эрика исправила обратно «I Love mouse» на «I Love music» и вручила рисунок Кэтти:
-Теперь твоя очередь рисовать правую руку.
Кэтти почему-то решила, что рука у Эллы Эйнштейн должна быть очень длинной и тонкой, а также с шестью пальцами. Дальше Эрика стала рисовать вторую руку: поскольку места для такой же длинной руки «как у Кэтти» не было, то Эрика изобразила так: Эйнштейн в ужасе держится непропорционально тонкой рукой за голову. Ударилась, наверное. Ноги нарисовали почти одинаково: толстые и маленькие. Еще зачем-то в клетку: Кэтти утверждала, что это такие штаны. Обувь рисовать не стали: плюнули, по-русски говоря.
Кэтти с достоинством оглядела рисунок, и прямо на голове Эллы Эйнштейн вывела: «Элла Эйнштейн. Художники: Кэтти Свилс и Эрика Маклеин.» Кэтти протянула листок Эрике:
-Держи.
-Мне даже положить некуда.
-Ну возьми.
-Но я же потеряю.
-Как будто я не потеряю!
-У меня есть идея получше, –заговорщически улыбнулась Эрика. Девочка встала, отряхнула одежду и аккуратно приоткрыла дверь шкафа. После чего, весьма довольная собой, пристроила портрет Эйнштейн прямо на письменный стол, заваленный всякими украшениями, куклами и шоколадками.