05. Озорные подложки. Даль

Однажды зимой, под Новый год, луганский казак Владимир Иванович Даль приехал из далёкой провинции в Петербург, навестить своего друга Пушкина.

Только он вышел со своим баулом из поезда на Царскосельском вокзале, как его тут же обступили извозчики.

– Эй, барин, куда чимчикуешь? Давай подкинем: «Гранд отель», «Заезжий двор» или частные апартаменты предпочитаешь?

– Простите, господа, я не совсем вас понимаю, – оторопел от такого напора приезжий.

– Ты, мил человек, по жизни каковский будешь? Из деловых? – не отступали ямщики, – тогда гони зузы и поехали, чего попусту базарить…

Когда наконец-то Даль уселся в экипаж, и под гул балтийского ветра помчался по заснеженной улице, закутанный в тулуп возница, заметил, как пассажир жмётся от холода и дует на руки.

– Да не надо так меньжеваться, – густым басом утешил он Владимира Ивановича, – погодка ништяк! Мигом домчимся!

Даль вытащил из кармана записную книжку и карандаш:

– Простите, голубчик, а что означает сие слово – «ништяк»?

– Так это знамо что – «будь спок», значит! Или по-нашему: всё будет «зашибись»!

Дрожащими от холода руками Владимир Иванович сделал в блокноте запись: «ништяк» значит «все в порядке», то есть нечто хорошее и приятное.

С этого слова и начался его «Толковый словарь живого великорусского языка», над которым он работал семь долгих лет…