Рассказы ужасов

Парадокс Соседа
«Вначале было слово»
Я, Стив Томас, находясь в трезвом уме и светлой памяти, пишу эти строки, осознавая, что мне никто не поверит, да это и не так важно.
Прошло уже два дня после тех потрясений, которые произошли со мной! Я бы и сам не поверил тому, что будет написано здесь, если бы не был тому свидетелем! Все последующие события трудно укладываются в голове, тем не менее, всё было именно так как написано.

Тэрренс что есть мочи налегал на педали велосипеда, несясь по пыльной, едва различимой дороге, петляющей среди высоких холмов.

Случилась эта история далеко-далеко от нас – в далекой и невидимой с Земли, даже через самый мощный телескоп, галактике Паралликов. Было в этой галактике сразу две населенных планеты – Прал и Прул. Население планеты Прал было похоже на нас с вами, им не были чужды все человеческие чувства: они любили и ненавидели, дружили и воевали. И внешне они выглядели примерно так же, как и мы, только вот кожа у них было ярко – красного цвета, а уши находились не на голове, а на плечах.

Велосипед, который Ти обнаружил в сарайчике, оказался истинным ветераном. Никаких новомодных штучек в оборудовании, наподобие семи звездочек разного диаметра, при переключении которых можно регулировать скорость движения, никаких дисковых тормозов спереди и сзади, ничего этого не было. Старенькая стальная рама, местами поддернутая ржавчиной, причудливо изогнутый руль, с рассыпающимися от старости пластиковыми ручками, жесткое кожаное сиденье, истертое от многолетнего использования, вот и все.

Жила-была мышка, и звали ее Подвалужка. Жила она в грязном сыром подвале, куда часто заглядывали лица без определенного места жительства. Они оставляли ей много разных кушаний и, в общем-то, наша мышка была счастлива, сыта и довольна.

… Платформа станции встретила меня уже привычным прохладным воздухом с неизменным запахом разогретого металла и машинного масла. Час пик давно миновал, неугомонная людская толпа схлынула, и находиться на практически пустой платформе было как-то непривычно. Но я только порадовался этому — после слишком затянувшегося рабочего дня «прессоваться» в плотной людской толпе удовольствие ниже среднего.

Птаха наряжала елку, когда в гостиной стало чуточку темнее. Блики на стеклянных шарах едва заметно потускнели, а огоньки мигающей гирлянды стали казаться ярче. Совсем незначительно, на какой-то мизер, но этого хватило, чтобы Птаха испуганно замерла. Страшная мысль заставила подпрыгнуть сердце: «Он пришел».

Луна, едва освещавшая ферму призрачным светом, скрылась за тучей, окончательно погрузив двор во тьму.
Порядка двадцати живых мертвецов, двигаясь шаткой походкой, зашли во двор перед домом и разбрелись в разные стороны. Одни просто бесцельно слонялись вокруг, другие, словно предвидя возможную трапезу, устремились в дом, миновав распахнутую настежь дверь.

Жила-была в одном поле мышка, и звали ее Норушка. Однажды, ранним солнечным утром, наша мышка выскочила из норки и, предвкушая погожий солнечный денек, забралась на маленькую кочку, чтобы погреться в лучах восходящего солнца. Неожиданно у Норушки возникло чувство непонятной тревоги - она привыкла доверять своим инстинктам и самопроизвольно подергивающие усики никак не могла проигнорировать. Что-то было не так… но что? Мышка принюхалась и поняла: где-то рядом был человек.

Кому первому идти в дозор на чердак, должен был решить жребий, однако Ти вызвался добровольцем, пожелав быть первым. Он рассудил так: во-первых, спать пока не охота, а во-вторых – уж лучше сразу отдежурить положенные три часа, чтобы потом отоспаться вдоволь.