Герцог Энгиенский. Часть 03

Как ни старался верный Мойлеф поспеть за каретой, но разве могут короткие лапки маленькой собачки сравниться с резвыми ногами лошадей? Очень быстро он стал отставать, а вскоре карета и вовсе скрылась за поворотом, оставляя после себя вздымающуюся в воздухе дорожную пыль. Мопс чихнул, затем тихо заскулил. Он на пару мгновений остановился, чтобы отдышаться, так как совсем выдохся. Но после, сбавив скорость, по-прежнему потрусил по дороге. Он не видел экипажа, но зрение маленькой собаке было сейчас и не нужно. Мойлефа безошибочно вел его чуткий нос, чувствующий в воздухе запах хозяина. После достаточно продолжительного бега, мопс оказался на берегу реки. Впереди, прямо перед ним простиралась серебрящаяся гладь Рейна, пограничной реки.
На другом ее берегу уже виднелась территория Франции и Страсбург, город, который Мойлеф раньше так часто посещал вместе с хозяином, когда они ходили к Шарлотте. Собака заскулила, потерянно оглядываясь. Кареты нигде не было видно, и запах как будто притупился. Мойлеф застыл на месте, сосредоточенно принюхиваясь. Но вот, справа потянуло ветром, принесшим знакомый запах... и, прижав уши и раздувая черный нос, собачка заторопилась вдоль берега реки. Минут через десять ожидания Мойлефа оправдались. Он увидел стоявший вдали знакомый экипаж, из него как раз выходил хозяин в сопровождении нескольких солдат. Они направились к причаленным к берегу лодкам. Переведя дыхание, мопс изо всех сил поспешил к группе людей. Но не успел... лодка, в которой сидел герцог с несколькими драгунами, уже отплыла от берега. Мойлеф громко тявкнул, но хозяин, погруженный в свои мысли, его не услышал. Да и лодка была уже почти на середине реки, гребцы быстро работали веслами. Пес звонко залаял, скатившись вниз с насыпи и подбежав к плескавшейся внизу воде. Он жалобно скулил, не решаясь войти в реку. В этом месте Рейн был достаточно широким, а Мойлеф всегда боялся воды. Прижав уши, он вертелся на берегу, поднимая то одну, то другую лапу. Затем, повинуясь инстинкту, который безошибочно подсказывал, что надо делать, бросился дальше, вдоль берега. И действительно, проток там сужался, плыть было уже не так страшно. Не раздумывая, маленькая собачка бросилась в холодную воду, и ее песочного цвета тельце заскользило в водной глади...

- Вот мы и во Франции, - произнес Коленкур, обращаясь к герцогу Энгиенскому, когда из лодки они ступили на противоположный берег Рейна. - Сейчас надо будет пересесть в другой экипаж, который и доставит вас в Париж.

Герцог на мгновение остановился. Где-то за спиной ему послышался лай, очень похожий на лай Мойлефа. Да нет, наверное это просто показалось...

Он устало провел рукой по лбу и посмотрел в глаза Коленкуру.

- По прибытии в Париж смогу я увидеться лично с первым консулом? Уверен, я сумею убедить его в моей невиновности.

Коленкур как-то отстраненно взглянул на герцога, затем отрицательно покачал головой.

- На этот счет мне никаких указаний не поступало.

- А куда вы меня отвезете? В какую-нибудь крепость?

- В Венсенский замок, - коротко бросил Коленкур и, дотянувшись до дверцы ожидавшего их экипажа, распахнул ее перед герцогом:

- Садитесь скорее!

Луи Антуан уже поставил ногу на ступеньку кареты... сзади в спину его нетерпеливо подталкивал Коленкур, также собирались садиться еще несколько вооруженных драгунов. Его конвоировали, как особо опасного политического преступника. Неожиданно за спиной он услышал звонкий и такой знакомый лай. Он обернулся... и в ноги к нему отчаянно бросился Мойлеф. Один из солдат сделал резкое движение сапогом, собираясь отбросить собачку в сторону. Но промахнулся, и мопс, увернувшись от удара, проскользнул между драгунами и прижался к ногам герцога. Он задыхался от усиленного бега, был насквозь мокрым, но в темных выпуклых глазах собачки светилась безграничная преданность. Он наконец-то догнал хозяина.

- Мойлеф! - воскликнул герцог и, нагнувшись, подхватил пса на руки. - Господи! Ты все это время бежал за мной... на своих коротких лапах!

Пес высунул язык и горячо облизал лицо Луи Антуана.

- Гражданин генерал! - герцог обернулся к Коленкуру, продолжая держать на руках мопса. - Могу я взять с собой собаку? Он все это время бежал за каретой, и он совсем не опасен.

- Что ж, - улыбнулся Коленкур. - Полагаю, можете. Насчет него у меня никаких предписаний нет. Да и он так вам предан.

- Благодарю, - ответил герцог Энгиенский и, прижимая к себе собачку, забрался внутрь экипажа.

- Ну что, Мойлеф, - прошептал он, гладя рукой шерстку мопса, пристроившегося у него в ногах. - Поедем вместе.

Мойлеф поднял голову и лизнул хозяину руку. Затем, завиляв колечком хвоста, негромко тявкнул в ответ, как всегда это делал, когда герцог о чем-либо его спрашивал.

Хозяин потрепал пса за холку, и Мойлеф, вздохнув, положил голову на лапы и закрыл глаза. Он очень устал от этого длительного марафона. Но сейчас можно было быть спокойным. Он находился рядом, а, значит, ничего плохого с хозяином не произойдет.

***

Дорога из Страсбурга до пригорода Парижа заняла почти шесть дней. Вечером 20-го марта экипаж, везший герцога Энгиенского, въехал в ворота Венсенского замка. Солнце уже садилось. На фоне тронутого багрянцем неба мрачно темнели замковые башни и донжон, повидавший на своем веку немало знатных узников.

Но перед тем, как стать государственной тюрьмой, Венсен был официальной резиденцией французских королей. Построенный в 13-ом веке королем Людовиком Святым, он из небольшого поначалу замка стал постепенно разрастаться и укрепляться. По приказу Филиппа IV из династии Валуа построили донжон, защищенный собственными крепостными стенами. Король Карл V, родившийся в Венсене, сделал его королевской резиденцией. В те годы мрачные стены Венсена были свидетелями балов и официальных приемов, по широким ступеням замка шелестели пышные платья придворных дам, а в залах раздавался мелодичный смех и звучание средневековых музыкальных инструментов.

Но позже король Людовик XIV, известный, как "король-солнце", охладел к Венсену. Все его внимание занял новый проект - блистательный Версаль, куда впоследствии и перебралась правящая французская династия и придворные. А Венсенский замок теперь уже целиком и полностью превратился в тюрьму. В свое время в нем находились такие узники, как герцог де Бофор, Дидро, Мирабо. Теперь их список пополнил и герцог Энгиенский.

Карета остановилась, и герцог в сопровождении конвоя, вошел в замок. Тяжелая дверь за ним захлопнулась. Несколько солдат отвели арестованного в приготовленную для него комнату.

- Скоро вам принесут ужин! - сухо бросил один из конвойных, поворачиваясь спиной и собираясь уходить. На мгновение он опять обернулся и уточнил:

- Вино и немного мяса.

- Отлично, - проговорил герцог. - И если можно, принесите воды для него, - он кивнул на примостившегося у его ног Мойлефа. - Как вы понимаете, вино он не пьет.

Через четверть часа Луи Антуан ел вяленое мясо, закусывая хлебом. Рядом стояла кружка с вином. Мяса было немного, но большей частью куска он поделился с собакой. Мойлеф, проголодавшийся так же сильно, как и его хозяин, быстро расправился с едой. Затем, попив воды из стоявшей на полу миски, вильнул хвостом и растянулся у ног герцога. Луи нагнулся и почесал мопса за ухом:

- Ну что, повеселее стало? - спросил он у собаки. - Если бы еще выспаться... Этот переезд меня совсем измотал.

Пройдясь по комнате, он подошел к кровати и откинул покрывало. Постель под ним оказалась совершенно сырой.

- Эх... - вздохнул герцог, стаскивая одеяло с кровати и стеля его на полу. - Ну что ж, на войне, как на войне.

Положив под голову свернутый плащ он, не раздеваясь, лег на одеяло.

- Иди сюда, Мойлеф, - он похлопал рукой по бедру. - Вдвоем нам будет теплее.

Пес с готовностью подошел к хозяину и, улегшись рядом, лизнул его в лицо.

Герцог погладил собачку и с тоской оглядел комнату. Из небольшого зарешеченного окна тянуло холодом, от стен - сыростью.

- Камин могли бы и разжечь, - пробормотал герцог. - И даже дров нет. Как ты думаешь, Мойлеф, мы долго проторчим здесь? Дай Бог, недолго.

Он опять погладил собаку.

- Бедная Шарлотта... Наверняка уже получила письмо Жака. Как она там?

Герцог заложил одну руку за голову, а другой продолжал гладить гладкую шерстку мопса.

- Знаешь, Мойлеф, сейчас я вспомнил, как мы с ней ездили в свадебное путешествие по Австрии. Замок Дюрнштайн... там держали в плену короля Ричарда Львиное сердце. На цепи, как зверя... Да, Мойлеф, это тяжелое кольцо в стене, к которому была прикована его цепь. Помню, тогда я дотронулся до него и сказал Шарлотт, что предпочел бы быструю смерть, чем неволю... А теперь? Теперь я не знаю. Все-таки жизнь лучше, правда?

Особенно, когда есть, что терять...

Он подумал о Шарлотте и тяжело вздохнул.

Мойлеф внимательно смотрел на хозяина своими выпуклыми темными глазами, как будто все понимал.