Припять: Академик
-Я сказал, что не ходить туда надо, а измерять, измерять и измерять,- академик был взволнован,- вы понимаете, что грядёт катастрофа...это же даже не Хиросима...поймите.., - он уже терял терпение и, трубка телефона тряслась мелкой дрожью в его руках от бессилья, - вы понимаете!..алло..алло..барышня, тридцать седьмой, пожалуйста,..алло, барышня..., - он ещё надеялся, что связь с миром, который не знал даже миллиметра правды и жил в своём коммунистическом социуме, надеясь на родную партию, которая знает всё.
-...Алло,..тридцать седьмой? - в трубке послышались голоса, похожие на шелест лепестков лаванды - тридцать седьмой, это говорит академик Левасов...я хочу сделать заявление...фф-ффф, барышня, алло! - он заметно нервничал, папиросы кончились, поэтому он машинально схватил окурок из пепльницы, которая была наполовину переполненна, чиркнул спичкой о край стола, это раньше не получалось, и сейчас не заметив прогресса, академик выпустил дым из лёгких буквально прохрипел в трубку, - тридцать седьмо-о-ой, говорит Белобыль-86, запасы на исходе, ликвидаторы в порядке, необходимы добровольные аварийные партии...мужчины после тридцати восьми лет...фф-ффф..как меня слышите? - самообладание покидало его, он понимал, что в случае разгерметизации саркофага катастрофа неминуема и что тысячи людей...ЛЮДЕЙ, для которых он старался и жил...и старался и жил...что тысячи людей, ничего не подозревающих, просто сотрутся как ластиком...
Он не мог этого допустить. Саркофаг был открыт, будто для экскурсий...смертельных экскурсий...на московском конце секретной связи никто не отвечал. И только лишь шуршанье лепестков лаванды в трубке напоминало ему дом... Он стоял в полный рост, даже не сутулясь как всегда, сжимал бесголосую трубку и смотрел в ночь, которая бессердечной полыньёй накатывала на окна...
...вдруг вспомнилось то озеро, на котором впервые он сделал предложение будущей жене...: "А будьте моей Марией!"
"Но ведь я Надежда", - со скромной симпатией ответила девушка.
"Непременно Марией...Марией Кюри.." - не растерялся юноша, смахнув ладонью пелену с близоруких глаз... И после этого она всегда представлялась Надежда академика Левасова!