02. Лианна - королева виолок

-- 1 --

Опытный глаз охотника не обманул отца Льяны. Бродя по берегу моря в поисках прозрачных красных камней, щедро выбрасываемых морскими волнами после больших штормов, из которых городские ювелиры делали такие чудесные ожерелья, Льяна случайно наткнулась на стоянку пиратов, приставших к берегу для отдыха и пополнения запасов пресной воды. И хотя девушка владела приемами самообороны, но была неопытной, и ни разу не участвовала даже в турнирных схватках. Поэтому, она в первый момент растерялась, а оттого стала легкой добычей десятка ловких и сильных мужчин. Несмотря на яростное сопротивление поздно опомнившейся девушки, ее крепко связали и переправили на корабль, где посадили в трюм, приковав цепью к железному кольцу. В трюме находились еще несколько несчастных, таких же пленников, как и она.

Первые несколько дней Льяна пребывала в глубоком шоке, потрясенная произошедшей в ее жизни переменой, но затем молодость и беззаботность взяли верх над депрессией, и девушка решила, что нет худа без добра. Хотя она стала пленницей пиратов, а в скором времени - чьей-то жалкой рабыней, зато теперь она повидает мир, другие страны и народы, чего была бы лишена, живя на своем острове.

Способная от рождения и общительная по характеру, Льяна быстро перезнакомилась со всеми пленниками и подружилась со своими ближайшими соседками – алмосткой и марлозкой - и за время путешествия подучила их язык и усовершенствовала свой ассветский, на котором бегло говорила, как все приморские народы, т.к. этот язык давно стал международным торгово-морским диалектом.

Пленники думали, что пираты отвезут их в ближайший крупный порт и продадут работорговцу, но они ошибались. Капитан пиратов привел свой корабль на остров Рюс – пиратскую базу. Здесь морские разбойники, чувствовавшие себя в безопасности, сначала «расслабились», сопровождая отдых обильной выпивкой и драками, затем открыли торги, выставив на продажу пленных девушек.

Льяна была третьей, к тому же самой юной и довольно симпатичной. За нее разгорелся ожесточенный торг, и цена стремительно взлетела. Когда она достигла невероятной высоты, девушку купил капитан Беррис – старый морской волк, прославившийся своей жестокостью и хладнокровием. Он был сыном ассвета и портовой шлюхи из Алдании, поэтому ненавидел как одних, так и других.

Купив рабыню за сумасшедшую сумму, он отвел ее на свой корабль и запер в капитанской каюте. Сидя в сумраке тесного помещения, Льяна дрожала от страха, догадываясь, что ее ожидает, и, понимая, что Морской Удав – так называли пираты Берриса между собой – противник слишком сильный, чтобы она могла долго ему сопротивляться. Рассердившись, он впадал в ярость, и в приступе гнева мог убить родную мать (что, по слухам, и сделал во времена своей юности).

Но, унаследовавшая гордый и независимый характер своего народа, воспитанная в духе мужества и отваги, Льяна все же решила не поддаваться насилию и стоять за свою честь до конца, как и полагается дочери Золана Абора.

К вечеру, когда в замочной скважине послышался скрежет ключа, Льяна почти перестала дрожать, и была полна решимости драться; но когда она посмотрела на хмурое лицо вошедшего в каюту Берриса, то почувствовала, как ее решительность тает без следа, а тело вновь охватывает дрожь.

Капитан запер дверь, медленно снял куртку, сбросив ее на пол, и прошел к сундуку, на котором располагалась постель. Тяжело опустившись на ложе, он вытянул ноги и приказал:
- Разуй меня!

Льяна выбралась из угла, где просидела весь день, словно затравленный зверек, и, опустившись на колени, с трудом стянула грязные сапоги. Затем вопросительно взглянула на хозяина.
- Налей мне вина! – последовала другая команда.

Льяна подошла к настенному шкафчику, где хранились серебряные кубки и бутылки с дорогим вином.
- Это? – спросила она, беря в руки початую бутылку.
- Да.

Девушка наполнила кубок до краёв и подала капитану. Тот отпил половину и взглянул на рабыню.
- Налей и себе, - приказал он.
- Я не буду пить, - решительно отказалась Льяна.
- Как хочешь, - равнодушно пожал плечами Беррис и допил свой кубок. – А мне плесни ещё.

Льяна приблизилась к капитану и снова наполнила его кубок. Отвернувшись, чтобы поставить бутылку, она ощутила, как сильная рука обхватила её за талию и, не успела девушка опомниться, как уже сидела на коленях пирата.
- Улыбнись, малышка, не будь такой хмурой, - сказал Беррис. – Выпей, это развеселит тебя, - Приказал он, поднося к губам девушки кубок.
- Не хочу! – упрямо поджала губы Льяна и постаралась отвернуться.
- Вижу, мне досталась строптивая рабыня, - усмехнулся капитан и от его зловещей улыбки девушку пробрала дрожь. – Но это к лучшему, я люблю укрощать строптивых. Так, даже, интересней.

Осушив кубок, капитан швырнул его в угол и привлёк девушку к себе, пытаясь поцеловать. И тут Льяна оправдала своё имя, т.к. её последующие действия оказались неожиданными даже для неё самой. Она взмахнула рукой, в которой всё ещё держала бутылку, и обрушила её тяжесть на голову капитана. Удар пришёлся в висок. Бутылка разбилась, залив лицо отключившегося пирата вином, смешанным с кровью.

Дрожащая, с бешено колотящимся сердцем, Льяна выскользнула из ослабевших объятий и отступила к двери. Потерявший сознание капитан тяжело завалился набок. Девушка подёргала дверь, но она была заперта. Тогда она бросилась к куртке, предполагая, что ключ там. Он в самом деле лежал в кармане, и Льяна уже хотела открыть дверь и выбежать наружу, но вовремя спохватилась. Не сошла ли она с ума? Что она делает, куда бежит? Её тут же схватят, а очнувшийся капитан просто изрежет на куски. Нужно хорошенько всё обдумать, а потом уже действовать. Девушка вспомнила одно из правил раторрской борьбы: «У бойца должны быть холодное сердце, быстрый ум и зоркие глаза, а всё остальное приложится в процессе обучения». И хотя Льяна отличалась повышенной эмоциональностью, но двумя остальными качествами обладала в полном объёме. Поэтому она села на пол, постаралась успокоиться и составить план бегства.

По сути Льяна была ещё совсем девчонкой: 15 лет возраст незрелости даже для девушек Вритландии. Но она обладала здравым смыслом и смекалкой варвара, а также решительностью и отвагой своего отца. Приняв решение, она больше не колебалась.

Склонившись над ещё не пришедшим в себя капитаном, она расстегнула его пояс с ножнами и с трудом вытянула из-под бесчувственного тела. Вынув из ножен меч, она взвесила его в руке. Он был тяжеловат, но тренированные руки вритландки могли управиться с ним.

Теперь Льяне предстояло выполнить самую важную и неприятную часть своего плана. Прикрыв глаза, девушка несколько раз глубоко вздохнула, набираясь решимости. Перехватив покрепче рукоятку меча, она ступила к неподвижному телу.

Но тут капитан застонал и зашевелился. Он открыл глаза и с трудом сфокусировал на девушке взгляд. Увидев в её руках меч, он прохрипел:
- Что это значит, стерва? Уж не собралась ли ты меня прикончить?
- Угадал, старый боров, - так же грубо ответила девушка.
- Не шути так, а то я рассмеюсь. А у меня болит башка и мне не до шуток… Кстати, что это было? – Капитан вытер лицо ладонью и посмотрел на красную жидкость на пальцах. Понюхав, лизнул её и сплюнул.
- Ты дала мне по башке бутылкой? Вот сучка!
- Ещё одно ругательство в мой адрес и я перережу тебе горло! – с угрозой произнесла девушка.

Капитан взглянул исподлобья и проворчал:
- Ну погоди, поганый крысёныш… Доберусь я до тебя! Ты у меня ещё повизжишь, как недорезанный свин, когда я возьму в руки плеть… Отдай меч, сучья дочь!..- внезапно рявкнул капитан и Льяна невольно вздрогнула от его властного окрика. Беррис заметил её реакцию, зловеще усмехнулся и вдруг, несмотря на свою массивность и рану на голове, рванулся к девушке, словно подброшенный пружиной.

Льяна действовала скорее автоматически, чем осмысленно. Она подняла руки, в которых крепко держала нацеленный вперёд меч, скорее прикрываясь им, чем нападая, и когда капитан бросился на неё, лезвие вошло точно во впадинку между ключицами. Капитан захрипел и упал на колени, захлёбываясь собственной кровью. Его глаза удивлённо смотрели на девушку, пока в них не угасла искра жизни.

Льяна потянула меч, и он вышел с глухим причмокиванием. К горлу девушки подступила внезапная тошнота, но усилием воли она сдержалась. Руки её начали мелко дрожать – запоздалая реакция на пережитое напряжение. Это было её первое убийство. Нельзя сказать, что девушка боялась вида крови - дома, помогая матери на кухне, она часто забивала птицу или резала ягнёнка; свежевала и разделывала дичь, бывая с отцом на охоте. Но убийство человека и животного немного отличаются. Хотя какая, в принципе, разница? Разве только моральная...

Льяна вытерла окровавленное лезвие и спрятала меч в ножны. Прислушалась, но на корабле было тихо – все матросы гуляли на берегу. На судне, кроме мертвеца и пленницы, находился лишь вахтенный матрос, да и тот, наверное, дремал где-нибудь в укромном уголке.

Девушка сбросила постель на пол и открыла сундук. Он был набит всяким хламом, но были здесь и полезные вещи. Льяна подобрала себе удобную одежду, вместо своего порванного и грязного платья; а на самом дне лежал небольшой, украшенный серебром и резной костью арбалет с набором стрел.

Переодевшись и подпоясавшись поясом Берриса, Льяна осторожно выглянула за дверь. Снаружи стемнело настолько, что нельзя было рассмотреть человека, но было ещё достаточно светло, чтобы не спотыкаться на каждом шагу. Вернувшись в каюту, она собрала в кучу своё тряпьё и плеснула на него масло из лампы. Уже поднеся огонь, она на мгновение задержалась, а затем склонилась над мертвецом и обшарила его тело. Как она и предполагала, за пазухой отыскался изрядно похудевший кошелёк, в котором всё же нашлось несколько золотых. Подвесив кошель на пояс, Льяна подожгла пропитанную маслом одежду и покинула каюту, закрыв её на ключ, который швырнула в воду.

Крадучись, она пошла к трапу. Её предосторожность оказалась нелишней: возле сходней, облокотившись о борт и глядя на освещенный огнями пиратский посёлок, стоял часовой. Его силуэт чётко обрисовывался на фоне береговых огней.

Льяна наощупь вынула из сумки стрелу, вставила её в гнездо арбалета и натянула тетиву; тщательно прицелилась и выстрелила. Её стрела попала туда, куда и хотела девушка, и часовой, не успев даже вскрикнуть, рухнул за борт. Притаившись в тени, Льяна выждала некоторое время, но на палубе царила тишина.

Второе убийство далось девушке намного легче и удвоило её уверенность в себе. Легко и осторожно сбежав по трапу, Льяна свернула в сторону от пиратского поселка и растаяла в темноте.

Уже взбираясь на поросший кустарником скалистый холм, Льяна оглянулась и увидела, далеко внизу, пылающий корабль и суетящихся на берегу людей.

Шагом опытного охотника девушка углубилась в тёмный лес и укрылась в его чаще, устроив временное логово в куче листьев под корнем поваленного бурей дерева.

Утром она продолжила путь. Пробираясь лесами, она пересекла за день весь остров и вышла на южный его берег. Здесь, в узкой извилистой бухте, стояли три корабля. По берегу бродили толпы подвыпивших матросов, которые заходили в какую-то сбитую из досок хижину. Оттуда доносились шум голосов, нестройная музыка и пьяный хохот.

Льяна была голодна и измучена. Она понимала, что должна покинуть этот остров, и желательно поскорей. Но покинуть его она могла только на одном из кораблей. А для этого нужны три вещи: удача, смелость и наглость. С высоты своего укрытия Льяна могла рассмотреть на мачтах кораблей голубые вымпелы корсаров, а, как было общеизвестно, пираты и корсары не очень ладили между собой, - и это уже была удача. Удачей было и то, что она сразу вышла к этой бухте, а не бродила по пустынному побережью. Значит, боги благоволили к девушке. Смелости после победы над Морским Удавом у неё прибавилось вдвое, а наглости придётся учиться по ходу действия.

Когда на остров опустились вечерние сумерки и у входа в хижину загорелись масляные фонари, Льяна покинула своё укрытие. Отряхнув костюм и повесив через плечо заряженный арбалет, повязав голову платком, спустилась вниз.

В сумерках, на берегу, на неё никто не обратил внимания. Но когда она вошла в хижину, набитую моряками, сидевшими за длинными столами, в её сторону сразу повернулись несколько голов. Постепенно шум, царивший в хижине, стих, и на девушку уставились десятки любопытных глаз.

Льяна остановилась у порога и окинула хижину быстрым взглядом. Она была похожа на длинный амбар, в противоположном конце которого, отгороженная от зала стойкой из толстых досок, находилась чадящая кухня и шкаф с винными бутылками. Перед стойкой было пустое пространство с плотно утрамбованной землёй - в хижине не было пола. Под стеной сидели несколько музыкантов, бренчавших на расстроенных инструментах. Под другой стеной, на длинной скамье, сидели рабыни, не столько одетые, сколько раздетые, увешанные дешёвыми побрякушками. Длинные узкие столы с лавками вдоль них стояли под стенами, а ближе к стойке располагались несколько отдельных столиков, очевидно, для особых гостей. Широкий проход был завален мусором и объедками, а также заляпан подозрительными тёмными пятнами, похожими на высохшую кровь.

Сопровождаемая откровенными любопытствующими взглядами, Льяна пошла по проходу, сдвинув арбалет под руку, и, словно небрежно, положив ладонь на ложе приклада. Подойдя к стойке, она бросила на нее золотую монету и сказала стоявшему за нею огромному толстяку:
- Дай мне чего-нибудь, посытней и повкусней.

Толстяк взглянул на золотой, сгрёб монету в пухлую ладонь и расплылся в улыбке:
- Как прикажешь, госпожа.

Он выплыл из-за прилавка, словно огромный пивной бочонок на ножках, подошёл к одному из отдельно стоящих столиков и вытер столешницу концом грязного фартука.
- Садись, госпожа... У Толстого Элида самая лучшая на этом проклятом острове еда. Чего госпожа желает: мяса, грибов, рыбы, моллюсков? А может, рагу из почек чайки?

Льяна не знала, насмехается над нею толстяк или говорит правду, но, на всякий случай, нахмурилась и грубо ответила:
- Я уже сделала заказ, ступай и выполни его, пока я не сделала рагу из твоих почек!

Толстый Элид изобразил на жирном лице сладкую улыбочку и кивнул, тряся несколькими подбородками. Он уплыл на кухню и вернулся через несколько минут с большой тарелью, на которой лежало три куска жареного на решётке мяса, печёные овощи и несколько свежих лепёшек. В другой руке он держал три бутылки и деревянную кружку. Поставив тарель и кружку на стол, он спросил, всё так же сладко улыбаясь:
- Какое вино будет пить госпожа: илларийское, алмостское, марлозское?
- Никакое, - ответила девушка. – Я не пью вина.
- Тогда, может, принести козьего молока?

Услышав его слова, несколько мужчин язвительно засмеялись. Льяна положила на стол арбалет, направив его в живот толстяка, и ответила:
- Вообще-то я предпочитаю свежую горячую кровь, и я вижу, что у тебя есть лишняя... Отойди, ты возбуждаешь во мне аппетит.

Толстяк перестал улыбаться. Он не знал, шутит девушка или говорит серьезно, но на всякий случай отступил от стола и поспешно ушёл.

Услышав слова девушки и увидев, что Толстяк Элид явно перетрусил, зал взорвался хохотом.

Постепенно в хижине воцарились прежние шум и гам, запиликала музыка, и несколько рабынь помоложе вышли на пятачок и начали танцевать, соблазнительно изгибая худые тела.

Льяна, несмотря на голод, ела не спеша, не забывая окидывать зал внимательным взглядом. Она сразу заметила высокого плечистого ассвета, сидевшего в компании молодых крепких матросов. Выглядел он лет на 25 и был не намного старше своих друзей, но одет явно лучше. Мужчина был не чистокровным ассветом, т.к. с его золотисто-рыжими волосами гармонично сочетались темные брови, ресницы и карие глаза. Парень не сводил с девушки пристального взгляда, а когда увидел, что Льяна заканчивает ужин, оставил товарищей и приблизился к её столику. Льяна предупреждающе положила ладонь на приклад арбалета, и парень поднял вверх пустые руки, однако не отступил.
- Я пришёл с миром, госпожа. Всего несколько слов и я уйду, если ты пожелаешь.

Льяна кивнула, но руку с арбалета не сняла.

Парень присел на табурет и положил руки на стол, показывая свои мирные намерения. Его тёмные непроницаемые глаза спокойно смотрели на девушку, и в них невозможно было что-либо прочесть.
- Один вопрос, госпожа: что делает такая юная и красивая особа в наших краях? У тебя есть сопровождающий, друзья?
- Это уже два вопроса, - буркнула Льяна.
- Я умею считать – спокойно ответил парень и продолжал, не мигая смотреть на девушку, ожидая ответа.

Льяна нежно погладила гладкое арбалетное ложе и ответила, не поднимая глаз:
- Я лишилась корабля и у меня нет здесь друзей или покровителей... – Она подняла взгляд и в упор посмотрела в лицо собеседнику. – Но я смогу постоять за себя, если придётся.
- Верю, - спокойно произнёс ассвет. – Но всё же, какой бы сильной и смелой ты не была, на Рюсе женщина не может оставаться одна, - здесь много беззастенчивых и сильных хищников... Давно ты потеряла покровителя?
- Вчера.
- Что ты умеешь делать?
- Я хорошо стреляю и умею драться.
- Я догадался. Ты с Вритландии?
- Да.
- Мне нужен стрелок на абордажный арбалет, пойдёшь ко мне?

Льяна взглянула в тёмные непроницаемые глаза мужчины и заколебалась. Это был реальный шанс вырваться с острова, но кто этот незнакомец, предлагающий ей службу? Что он капитан корабля, девушка догадалась, но не обманет ли он её? Может, он заманивает её на корабль, чтобы потом сделать своей рабыней?
- Я не знаю тебя, - осторожно ответила девушка.

Парень протянул руку и представился:
- Эльвин Кори по прозвищу «Безумный Эль», капитан «Морского Орла».

Ещё пребывая на пиратском корабле, Льяна как-то подслушала разговор двух пиратов, обсуждавших удачное нападение Безумного Эля на два илларийских корабля у Звёздного архипелага. Они хвалили его мастерство, но насмехались "над добротой и мягкотелостью".

Девушка протянула руку в ответ и сжала запястье мужчины.
- Льяна Абор, - представилась она. – Я слышала о тебе, капитан, и согласна служить у тебя... Но у меня есть условие: и ты, и команда должны держать свои руки при себе, я не приемлю грубости и насилия.
- Всё будет зависеть только от тебя, детка. Как себя поведёшь, такое отношение и получишь.

Эльвин поднял руку и подал знак Толстяку Элиду.
- Нужно сбрызнуть наш договор. Я закажу вино.
- Я не пью.
- Это лёгкое илларийское вино, специально для дам.
- Ладно, - уступила девушка.

Толстяк принёс бутылку и две кружки. Эльвин вынул из ножен на поясе широкий тяжёлый нож и точным движением срубил узкое горлышко. Разлив вино по кружкам, он поднял свою и кивнул:
- Твоё здоровье, Льяна!.. По-вритландски это, кажется, «неожиданность»?
- Да.
- Это имя тебе подходит. Твоё появление здесь было полной неожиданностью.

Льяна пригубила вино и тут же поставила кружку. Она заметила, что к её столику направляется ещё один мужчина: лет сорока, весь покрытый шрамами и татуировкой.
- По-моему, ещё кто-то хочет со мной познакомиться, - сказала она.

Эльвин оглянулся и фыркнул:
- Капитан Реллен не пропустит ни одной юбки. Спорим на два золотых, что он предложит тебе переспать с ним.
- Не буду спорить, думаю, ты знаешь его лучше.

Капитан Реллен тяжело облокотился о стол огромными ручищами и, дохнув перегаром, вопросил:
- Это твоя девка, Эль?
- Нет, но она член моей команды.
- Значит, она свободна?
- Как ты и я, Мэсс.

Реллен взглянул на девушку осоловелым взглядом.
- Красотка, не желаешь ли провести эту ночь со мной?

Эльвин усмехнулся.
- А что я говорил?
- Ты слишком стар для меня, приятель, - ответила Льяна, не сдержав улыбки.
- Зато я богаче, чем этот ассветский недоносок! – хвастливо заявил Реллен.
- Полегче на поворотах, капитан. Как бы руль не заклинило, - предупредил Эльвин, но спокойно и сдержанно.

Льяна удивилась спокойствию капитана Кори и последовала его примеру.
- Ты мне не нравишься, поэтому отвали, - сказала она.
- Что ты нашла в этом молокососе? – не унимался Реллен. – У него даже кол не вырос до нужных размеров. Он не сумеет ублажить даже девственницу, не то, что шлюху. Идём со мной, девка, я заставлю тебя кричать от наслаждения!

Льяна, до сих пор никогда не слышавшая столь откровенных разговоров и грубых намёков, смущённо покраснела, что не укрылось от глаз мужчин.
- Ты краснеешь, как невеста в брачную ночь, - захохотал Реллен. – Может, ты ещё непросверленная жемчужина?

Льяна почувствовала, как в её груди зарождается глухая ярость. Она гневно взглянула на капитана и воскликнула:
- А почему я должна это скрывать, ты, ублюдок?! Что в этом постыдного? Я не шлюха, поэтому отвали от стола, пока я не разрисовала твою рожу ещё больше!
- Ха! – воскликнул Реллен, не обращая на угрозы девушки ни малейшего внимания. – Если это правда, то я заплачу тебе за ночь мешок золота! Не так много девственниц встречалось на моём пути. Я дам тебе всё, что попросишь, если окажется, что твоя лоханка и в самом деле не распечатана!

Льяна, не привыкшая к таким оскорбительным грубостям, разозлилась не на шутку. Она вскочила и процедила в наглую пьяную рожу:
- Моя любовь обойдётся тебе слишком дорого, капитан...
- Сколько? Назови свою цену и я заплачу!
- За одно прикосновение к моему телу я забираю у наглеца жизнь! Тебя устраивает такая цена?

Реллен запрокинул голову и захохотал. Смеялись и слышавшие их разговор моряки.

Ярость вспыхнула в груди девушки, словно костёр, в который плеснули ковш горючего масла. Она резко выбросила руку и изо всей силы ударила кулаком по незащищённому горлу капитана Реллена. Тот захлебнулся смехом и рухнул на пол, хрипя и синея на глазах. Эльвин спокойно посмотрел на корчащееся тело и сказал:
- По-моему, ты его убила. Нам лучше смыться, пока его люди не устроили разборки.

Он встал и подал знак своим товарищам. Те окружили девушку и капитана, и компания двинулась по проходу под молчаливыми и угрожающими взглядами присутствующих.

Покинув таверну, корсары вернулись на корабль. В ночном сумраке Льяна не смогла рассмотреть его как следует, только заметила, что он не очень большой и имеет стройный, вытянутый силуэт. Кори провёл её в свою каюту, где мальчик-раб уже зажёг светильник и приготовил постель. Эльвин уступил девушке каюту на эту ночь, а сам ушёл спать на палубу к матросам. Льяна, закрывшись на засов, разделась и с удовольствием вытянулась на жёсткой, но настоящей постели, по которой успела соскучиться за дни плена.