04. Айдит

Сказка для больших девочек.
Фэнтези, любовный роман.
Продолжение. Часть четвёртая.

Встреча третья и последняя.

Эйлин постаралась забыть Айдита, выбросить из головы все воспоминания о нём, хотя это было очень трудно. Но время – лучший лекарь, и любимая поговорка Эйлин «С глаз долой – из сердца вон» полностью оправдалась. Через пару месяцев образ варвара остался в памяти девушки лишь туманным воспоминанием.

Чтобы случайно не встретиться с варваром в лесу, где он мог её подстерегать, Эйлин перестала покидать лагерь в одиночестве, не уезжала на свои ежемесячные прогулки, выезжая лишь на задания с отрядом.

Как-то, в один из обычных дней, Эйлин ехала в составе группы Кейлиса, посланной капитаном для сбора «налога» с местных селян – в лагере истощились запасы продуктов, и Хард решил, что пришло время заняться продуктовыми заготовками. Они собирались сделать налёт на мельницу, так как шло время сбора урожая и мельницы были завалены мешками с зерном и мукой.

Отряд насчитывал около двух десятков вальдо и десятка вьючных лошадей. Они отъехали недалеко от лагеря – это была их исконная территория, охраняемая разъездными патрулями, поэтому ехали не соблюдая предосторожности, растянувшись неровной цепью и не смотря по сторонам.

Эйлин ехала рядом с Кейлисом, вполуха слушая его хвастливую болтовню о ночном налёте на селение, совершённое им несколько дней назад.

Отряд втянулся в узкое ущелье, отделявшее их лагерь от долины, где предстояла «охота». Неожиданно сзади раздался грохот и несколько крупных камней перекрыли им путь назад. Пока вальдо растеряно крутились на месте, не понимая, что случилось, впереди, словно из-под земли, выросли три всадника на огромных сильных конях тёмной масти. Всадники были закутаны в чёрные плащи и держали в руках мощные боевые арбалеты, пробивающие даже металлические доспехи. Лица всадников скрывали забрала шлёмов, имевших устрашающий вид.

Встревоженные вальдо сбились в кучу и обнажили мечи, приготовившись к обороне. Один из всадников молча поднял руку и указал вверх. Все взгляды невольно последовали за его жестом, и вальдо с ужасом увидели, что там, где должны были находиться охранники, стерегущие важный проезд, стояли незнакомые лучники в чёрных плащах и закрытых масками лицах. В руках они держали мощные боевые луки, стрелы которых с лёгкостью пробивали самые толстые кожаные латы.
- Засада! – с яростью прорычал Кейлис. – Нас предали!

Чёрный всадник поднял руку, требуя тишины, и из-под шлёма глухо прозвучал его голос:
- Мы не служим королю. Нам не нужны ваши жизни. Мы не тронем вас, если вы дадите нам то, что нам нужно!
- И что же вам нужно? – спросил приободрённый Кейлис.

Всадник указал на Эйлин и произнёс:
- Женщина!

Все взоры устремились на девушку. Кейлис подозрительно прищурился и спросил:
- Ты знаешь этих молодчиков?
- Так же, как и ты, - отрезала Эйлин. Её сердце тревожно забилось. Ситуация ей не нравилась. Кто эти странные чужаки и зачем она им понадобилась?
- Но ты им нужна… Что скажешь? – вывел её из задумчивости голос Кейлиса.
- Если боишься за свою шкуру, свяжи меня и отдай им, - огрызнулась девушка.
- Я беспокоюсь не только за себя… Здесь треть отряда, и если всех нас положат, Хард не обрадуется.
- Вы долго думаете, - вновь прозвучал голос чёрного всадника. – Пусть женщина сдастся, и мы оставим вас в покое. В противном случае мы убьём всех, а её возьмём силой!

Вальдо возмущённо зашумели, но, к их чести, никто не потребовал немедленной выдачи Эйлин.

Девушка окинула взглядом лица товарищей и посмотрела на чёрных стрелков наверху, и поняла, что положение её безнадёжно. Сунув меч в ножны, она негромко произнесла:
- Прощайте, ребята… Передайте привет капитану. Если я кому-то должна – прощаю всех. Не поминайте лихом…

Развернув коня, она шагом направилась к молча ждавшим её всадникам. Приблизившись, она расстегнула пояс с ножнами и передала его ближайшему захватчику. Тот передал его товарищу и сухо произнёс:
- Ваши руки, сударыня.

Эйлин протянула ему руки и тот связал их крепкой верёвкой.
- Держитесь крепче, сударыня, мы поскачем.

Он взял её коня за повод и рысью направился к выходу из ущелья. Уже отъезжая, девушка услышала, как один из оставшихся двоих громко произнёс:
- Оставайтесь на месте, пока не уйдут стрелки, тогда вы будете свободны.

Вскоре позади послышался цокот копыт догонявших их всадников. Они выехали из ущелья, но не спустились в долину, как ожидала Эйлин, а, обогнув гору у подножия, въехали в другое ущелье и поскакали на юг. Скачка длилась несколько часов, пока они не оказались на другой стороне Гринбергского хребта. Здесь густые девственные леса простирались до самых границ королевства, пролегавших по реке Агор, на другом берегу которой начинался Ледеберг – дикие свободные земли, где обитали только немногочисленные племена варваров и сонмы диких животных.

Наконец всадники остановились на небольшой поляне и их предводитель, который вёл в поводу лошадь девушки, негромко произнёс:
- Подождём здесь остальных. Надеюсь, они не заблудятся.

Приблизившись к девушке он минуту молча разглядывал её сквозь прорези шлёма. Эйлин не понравился этот холодный изучающий взгляд, но она постаралась скрыть свой страх и тревогу.
- Вам придётся потерпеть некоторые неудобства, сударыня, - вежливо сказал он, доставая из-под плаща полоску чёрной материи. – Я должен завязать вам глаза.
- Делайте, что хотите, - равнодушно ответила Эйлин. – Только сначала дайте мне попить.

Всадник подал знак товарищу и тот подал ему серебряную флягу. В ней оказалось пенистое, чуть кисловатое вино, хорошо утолявшее жажду. Незнакомец вложил флягу в связанные руки девушки и та с жадностью припала к горлышку. Несколько капель стекло ей по подбородку, и мужчина вытер их снежно-белым дорогим платком. Затем он помог ей сойти на землю и завязал глаза. Так как с завязанными глазами Эйлин не могла прогуляться по поляне, чтобы размять ноги, то просто легла на траву, вытянув их. Она не стала завязывать со своими похитителями разговор, пытаясь узнать, кто они и зачем она им понадобилась. Скоро всё прояснится само собой, нужно только проявить немного терпения. Эйлин постаралась отрешиться от беспокойных мыслей, расслабиться и всецело отдаться отдыху. Она даже не шелохнулась, когда услышала топот множества копыт, а затем прозвучал чей-то встревоженный голос:
- Что случилось? Пленница жива?
- Всё в порядке… Она отдыхает, - ответил уже знакомый голос. – А как у вас? Без потерь?
- Да. Как только вы уехали, мы завалили выход и ушли. Они орали и ругались, как припадочные, но пока выбрались из ущелья, нас и след простыл… - засмеялся незнакомец.
- Полчаса отдыха и в путь, - приказал предводитель. Эйлин уже узнавала его по голосу – сильному, властному, низкому и мужественному. Такие голоса нравятся женщинам, и если бы девушка встретилась с обладателем этого голоса в иной обстановке, он бы ей тоже понравился… А сейчас она его ненавидела, так как он принадлежал неизвестному врагу, а неизвестность девушка не любила больше всего. Радовало лишь одно: незнакомец сдержал обещание и не тронул её товарищей.

Через какое-то время к девушке приблизились шаги и знакомый голос произнёс:
- Пора, сударыня.

Сильные руки помогли ей подняться и сесть в седло. На этот раз её прикрутили основательно, пропустив верёвку от связанных рук под грудью лошади. Так же поступили и с ногами. По-видимому, похитители опасались, что пленница попытается сбежать, и приняли все меры, чтобы этого не случилось.

Вновь началась утомительная скачка сквозь лес. Девушка не видела дороги и не могла вовремя пригнуться или уклониться от низко висевшей ветви, и они часто хлестали её по лицу. К счастью, глаза были прикрыты плотной повязкой, поэтому она отделалась лишь расцарапанной щекой. На очередном коротком привале чьи-то заботливые руки смыли кровь с её лица и приложили к ране платок, смоченный вином. Эйлин могла только догадываться, что это был предводитель. По-видимому, она представляла для похитителей некую ценность, раз о ней так заботились.

На ночь остановились в небольшой охотничьей избушке. Эйлин поместили в тёмной комнатке без окна, вероятно, кладовке. На полу лежала большая охапка душистого сена и несколько лоскутных одеял. Ей сняли с глаз повязку, но руки оставили связанными, проверили только, не содрали ли путы кожу на запястьях и не передавили ли вены.

Когда сняли повязку, Эйлин увидела, что находится в комнате не одна – в углу сидела испуганная девчушка лет тринадцати, с любопытством поглядывая на чужачку.

Эйлин окинула комнату быстрым оценивающим взглядом и удостоверилась, что выбраться из неё можно только через дверь, в которую её втолкнули. Затем она перевела взгляд на девочку.
- Ты кто? – спросила она.
- Я ваша служанка, госпожа… - тихо ответила девочка. – Мне приказали выполнять все ваши распоряжения, только не развязывать рук и не выпускать из комнаты… Иначе они убьют моих родителей…
- Кто «они»?
- Я их не знаю… Люди в чёрных плащах… Я, думала, вы знаете, кто они…
- Я тоже не знаю. – Эйлин устало опустилась на пол. – Дай мне попить…

Девочка налила в чашку воду из кувшина, стоявшего возле неё, и подала девушке. Утолив жажду, Эйлин взглянула на поднос, стоявший на полке. На нём находились тарелки с хлебом, с холодным мясом и с овощами.
- Это нам?
- Это вам… Я уже поужинала.
- Но не откажешься перекусить ещё?
- Нет…

Девочка поставила поднос на пол между ними и они принялись за трапезу. Мясо уже было нарезано, овощи очищены, не было ни ножа, ни ложки – её сторожа предусмотрели всё. Несмотря на постигшие её неприятности, девушка не утратила здоровый аппетит. За день она успела проголодаться, и мясо с овощами исчезло за несколько минут. Насытившись, Эйлин попросила девочку соорудить ей постель, и с наслаждением вытянулась на мягком душистом ложе. Девчонка стянула с неё сапоги, расшнуровала куртку и легла на другой охапке в своём углу.

Утром девочка помогла ей совершить необходимый туалет, умыла, одела, обула и накормила горячим завтраком. Малышка снова надела ей на глаза повязку и лишь после этого постучала в дверь, чтобы их выпустили.

Эйлин вывели из дома и посадили в седло. Судя по бодрому пению птиц и прохладному воздуху, стояло раннее утро. Видимо, путь предстоял неблизкий, раз отправлялись на рассвете.

Эйлин вновь тряслась в седле, ежась от утренней прохлады. Она настроилась на долгую скачку, но через пару часов они остановились. По специфическому запаху и плеску волн, девушка поняла, что они у какого-то большого водоёма, очевидно, на берегу реки. Скорее всего это был Агор, граница королевства. Судя по суете и отдаваемым командам, похитители собирались переправляться на другой берег.

Размышляя над своим положением, Эйлин старалась понять, кто же её похитители. Судя по хорошо вооружённому и выученному отряду, это должен быть богатый вельможа. Но этот вельможа должен жить в Илларии и знать девушку лично, раз послал на её поимку целый отряд. Однако, девушка не была знакома ни с одним аристократом. Все её друзья и знакомые были простыми парнями, солдатами либо мелкими торговцами, а в последнее время только вальдо. К тому же похитители повезли её не в богатые провинции Орхаут или Арнис, и, даже, не в Морас, на севере Гринберских гор, где добывали золото и серебро, а на юг, на берег Агора, и сейчас собираются переправляться в дикий пустынный Ледеберг, где нет ни городов, ни, даже, цивилизованных селений, лишь поселения варваров да горстка свирепых горных баронов… Внезапно сердце девушки похолодело. Как она не догадалась раньше? У кого может быть такой хорошо выученный отряд солдат, кто мог так дерзко и хитроумно спланировать засаду, кто не побоялся напасть на вальдо? Конечно же, горный барон! Они постоянно похищают женщин для своих безразмерных гаремов. О горных баронах в королевстве ходили различные слухи, один невероятнее другого. Говорили, что они дружат с демонами и злыми духами, поэтому их замки неприступны, а солдаты неуязвимы; говорили, что бароны богаче самого короля, а подвалы их замков забиты золотом и драгоценными камнями; говорили, что бароны похищают самых красивых девушек и женщин, и их гаремы забиты самыми изысканными красавицами. Но когда наложница надоедает хозяину, её безжалостно убивают, а труп сбрасывают со стен замка на съедение диким зверям.

Эйлин никогда не считала себя красавицей, хотя и дурнушкой, конечно же, не была. Она была хороша, но не настолько, чтобы на неё польстился горный барон, который, к тому же, никогда её не видел. Скорее всего, до барона дошли слухи о необычной женщине-вальдо, и он пожелал увидеть её. Если ей повезёт, то она сможет очаровать барона своим воинским искусством, и не закончит свои дни в переполненном гареме.

Пока девушка горестно размышляла о своей ужасной судьбе, подготовка к переправе была закончена. Её ссадили с лошади и поместили в лодку. На том берегу её ждала карета. Эйлин усадили внутрь, захлопнули дверцу, щёлкнул бич кучера, и карета, подпрыгивая на ухабах, скрипя и раскачиваясь, покатилась. Эйлин чувствовала, что находится в карете не одна, и оказалась права, так как на больших ухабах и при резких поворотах чьи-то сильные, но не грубые руки поддерживали её. Девушку, не привыкшую к поездкам в каретах, растрясло и укачало; она с трудом боролась с тошнотой, побледнела и покрылась холодным потом. Заботливая рука её спутника вытирала ей лицо и подносила к губам флягу с кислым напитком. Но, увидев, что девушка вот-вот потеряет сознание, он громким окриком остановил карету и вынес её на свежий воздух.

Когда она немного отдышалась и пришла в себя, то попросила слабым голосом:
- Нет… Только не карета… Хоть пешком, хоть в цепях… Только не карета…

Произошло какое-то движение, её посалили в седло и они продолжили путь. Карета осталась где-то позади, гремя окованными сталью колёсами.

Поездка верхом на свежем воздухе взбодрила девушку, и когда они прибыли в замок (Эйлин определила это по звуку копыт, зацокавшим по каменным плитам двора), девушка окончательно пришла в себя.

Девушку ссадили с седла уже знакомые ей руки и куда-то повели. Но прошли они лишь несколько шагов. Ступая неуверенно, Эйлин споткнулась о порог. Сильные руки поддержали её, а затем подхватили и понесли. В памяти невольно всплыл образ Айдита и его сильные уверенные объятия. Невольно девушка пожалела, что не поддалась на уговоры варвара и не ушла с ним – не было бы сейчас ни этого плена, ни пугающей неизвестности.

Они поднимались куда-то ввысь, судя по многочисленным крутым поворотам, к вершине башни.

Наконец девушку опустили на пол, разрезали путы и оставили одну. Внизу затихли шаги. Несколько мгновений Эйлин стояла неподвижно, растирая запястья и страшась снять повязку, опасаясь увидеть расписные стены гарема или запыленные муры темницы, но потом решилась, подняла руки и медленно стянула надоевшую повязку. Её взору открылась небольшая, но уютная комната с двумя узкими окнами, расположенными напротив друг друга. Сзади в полу зияло ограждённое отверстие входа и виднелась часть лестницы, ведущей вниз. Стены комнаты были обтянуты обоями, на полу лежал толстый ковёр. Посредине стояли стол и два изящных креслица, под стеной располагалось красивое деревянное резное ложе, застеленное ярким полосатым покрывалом. На столе стоял подсвечник с тремя длинными свечами.

Удивлённая девушка медленно прошлась по комнате, рассматривая всё более подробно. Выглянув в окно, она увидела лишь покрытые лесами горы, простирающиеся до горизонта. Присела на ложе, опробовав толстый упругий матрас. Ну что ж, начало было не таким ужасным, как опасалась Эйлин.

Послышались шаги и из проёма в полу показалась голова женщины. Когда она вошла в комнату, Эйлин увидела, что это рабыня с красивым бронзовым ошейником. Она склонилась в низком поклоне и произнесла:
- Меня зовут Райна, госпожа, я ваша старшая рабыня.

Эйлин удивлённо приподняла брови. Ещё один сюрприз.
- А есть ещё и младшие?
- Да, госпожа. Эсси и Митти, две девушки - массажистка и горничная, они внизу, ждут вас…

Прекрасная комната и три рабыни в услужение – уж не умерла ли она и не попала на Небеса? Девушка была наслышана о свирепости горных баронов, но никогда не слышала, чтобы бедную пленницу содержали, как принцессу.
- Госпожа проделала долгий путь и, наверное, устала, - вновь заговорила рабыня. – Внизу вас ждёт горячая ванна и приятный массаж… Пока девушки будут заниматься вами, я принесу ужин.

Эйлин согласно кивнула. Да, горячая ванна и хороший ужин ей не помешают.

Через час, чисто вымытая, разморенная в горячей воде, благоухающая ароматными маслами, которые втёрли в её кожу умелые руки рабынь, Эйлин сидела за накрытым столом и с аппетитом поглощала изумительные блюда. Райна умело прислуживала ей. Всё это весьма нравилось девушке, но и настораживало. Она вспомнила виольскую пословицу «В слишком мягкой постели снятся плохие сны». За всем этим великолепием должен крыться какой-то подвох.

Но пока скрытый смысл её пленения был неизвестен девушке, она решила наслаждаться всеми предоставленными удобствами. Сытно и вкусно поев, Эйлин забралась в постель и расслабилась. Стараясь не думать о плохом, она закрыла глаза, мечтая отдаться отдыху, так как действительно устала от долгой, утомительной, неудобной поездки. И мгновенно уснула, словно провалилась в тёмную пропасть без света и сновидений.

Несколько дней прошли в бездеятельной неге. Эйлин никто не беспокоил, она не видела никого, кроме своих рабынь. Утром и вечером принимала ароматическую ванну, после которой рабыни делали ей массаж, втирая в кожу специальные масла, от которых её кожа становилась упругой, гладкой и бархатистой. Она одевалась в красивые шёлковые одежды, что, вначале, было ей непривычно. Райна надевала на неё недорогие, но изящные украшения. Свободное от этих занятий время девушка проводила за беседами с Райной, из которых узнала, что находится в замке горного барона Стиллвелла и заперта в Башне Невест, и отсюда у неё есть два пути: либо под венец с бароном, либо на крышу башни, откуда её сбросят вниз, на каменные плиты двора, чтобы своей кровью она смыла оскорбление, нанесённое жениху отказом от брака. Но, пока сам барон не придёт и не объявит ей, что выбрал её в качестве невесты, девушке не о чём беспокоиться.
- Ещё не ударили в колокол, значит, господин ещё не решил, будете вы его невестой или наложницей, - сообщила рабыня.

Это известие мало утешило пленницу. Что лучше: быть съеденной гиззардом или растерзанной свирепым йолом? Эйлин предпочла бы встретиться с этими двумя хищниками, чем сидеть в этой золотой клетке и ждать своей участи. Там у неё, хотя бы теоретически, был шанс выжить, при помощи своего меча, силы и счастливого случая. А сейчас она была беспомощной пленницей и от неё ничего не зависело. Всемогущий барон где-то в своих покоях решает её судьбу, и только от его желания, настроения или прихоти зависело, быть ли ей госпожой или игрушкой в его руках. Правда, она могла выбирать, жить ей или умереть, и то, только в том случае, если барон захочет назвать девушку своей невестой.

Прошло ещё несколько дней. Ожидание начало нервировать девушку. Беспокойство её возросло до предела, когда однажды утром её разбудил гулкий удар колокола, прозвучавший, казалось, прямо над головой. Через несколько минут в комнату вбежала запыхавшаяся Райна и с порога воскликнула:
- Радуйтесь, госпожа, вы невеста!
- Радуюсь, - буркнула Эйлин и отвернулась к стене. Действительно, радости мало. Теперь она должна решить: согласна ли она стать баронессой Стиллвелл или предпочтёт обагрить своею кровью плиты двора?

Днём, когда Эйлин и Райна сидели за столом и складывали мозаику из разноцветных полированных кусочков дерева, на лестнице послышались шаги, и из проёма показался мужчина, одетый в длинный бархатный плащ, скрывающий всю его фигуру. Голову мужчины покрывал чёрный кожаный шлём, украшенный хвостом лэя – отличительная особенность горных баронов. В отличие от простых дружинников, на шлёме красовался узкий серебряный обруч с крупными зубцами – знак его статуса. Лицо мужчины скрывало серебряное забрало с узкими щелями для глаз и рта.

Увидев вошедшего, Райна тут же пала ниц, а Эйлин лишь окинула его любопытным и внимательным взглядом. Она по-всякому представляла встречу с бароном Стиллвеллом, но не думала, что он будет продолжать скрывать своё лицо от её глаз. Неужели его лик так ужасен, что он боится показать его своей невесте, чтобы преждевременно не оттолкнуть её от себя? Может, он некрасив, стар или его лицо изуродовано шрамами? Эйлин как-то спросила Райну, как выглядит её господин, но та ответила, что ей запрещено отвечать на этот вопрос.

Барон подал знак затянутой в перчатку рукой и рабыня выскользнула из комнаты. Мужчина молча смотрел на девушку, Эйлин так же молча взирала на него. За прорезями маски темнели серые глаза и их взгляд показался девушке смутно знакомым. Когда барон заговорил, она сразу узнала мужественный голос предводителя похитителей. Значит, это его руки всё время опекали её, и его тонкий благоухающий платок вытирал пот и кровь с её лица! Конечно, можно было догадаться: горные бароны обязаны сами похищать себе невест, и кто ещё мог иметь столь изысканную и непригодную в солдатской жизни вещь?
- Добрый день, сударыня, - произнёс мужчина. – Я Эльдоран Стиллвелл, горный барон, украл вас по обычаям своих предков, и объявляю своей невестой. Вы можете согласиться стать моей супругой немедленно или взять время на обдумывание. Вы можете отказаться от предлагаемой мною чести и смыть позор отказа собственной кровью…

Эйлин встала и прошлась по комнате. Глаза барона неотступно следовали за ней. Остановившись возле окна, девушка повернулась к барону, заложив руки за спину, чтобы тот не заметил, как дрожат её пальцы, и спросила:
- Скажите, сударь, почему вы так долго ждали, чтобы ударить в колокол? Вы колебались? Не могли решить, что лучше: взять меня в жёны или отправить в гарем?
- Отнюдь, - ответил барон. – Я ехал за вами, как за невестой, вёз вас, как невесту, привёл в эту башню, как невесту… Но после удара колокола пойдёт срок, в течение которого вы обязаны сделать выбор, а я хотел дать вам дополнительное время для размышления и смирения.

Эйлин усмехнулась.
- Ваше благородство и доброта не знают границ… Вы напомнили мне одного знакомого варвара… Вот он воистину был благороден и добр.

Показалось ей или в самом деле, глаза барона чуть сузились, а руки в перчатках сжались в кулаки? Но голос мужчины прозвучал ровно, когда он вновь заговорил:
- Я жду ответа, сударыня.
- Ах да… Согласна ли я стать вашей женой?
- Да.
- И вас не смутит, даже если я скажу, что люблю другого мужчину?

Кулаки барона сжались чуть сильнее.
- Вы всегда можете отказаться от моего предложения.
- И умереть?
- Таковы правила.

Эйлин помолчала.
- Вы сказали, что ехали за мной, как за невестой… Откуда вы меня знаете?
- Я вас видел…
- Когда? Где?

Барон не ответил.
- Значит, вы согласны жениться на мне в любом случае?
- Если вы дадите согласие.
- Даже невзирая на то, что я не девственница?
- Мы об этом никому не скажем… - в голосе мужчины прозвучала плохо скрытая ирония.

Эйлин посмотрела в окно и вновь повернулась к мужчине.
- Сколько у меня времени на размышления?
- Не больше трёх месяцев.
- Очень большой срок… Но я им не воспользуюсь, если вы покажете мне своё лицо.
- Моё лицо вы увидите только после свадебных торжеств.
- Неужели оно так уродливо, что вы боитесь немедленного отказа?

Барон помолчал некоторое время, словно не зная, что ответить, а затем сухо произнёс:
- Думайте, что хотите, сударыня. Но лицо моё вы увидите только на брачном ложе. А до тех пор оно будет скрыто от вас.
- Ладно… - согласилась девушка.
- И не пытайтесь расспрашивать обо мне своих рабынь – им приказано молчать. Если хоть одна, нарочно или нечаянно, сболтнёт лишнее слово – ей вырвут язык. Так что, если вам жалко этих девушек, не доводите их до греха… Итак, сударыня, каков же будет ваш ответ?
- Я возьму на обдумывание десять дней.
- Вы уверенны, сударыня? Я уже говорил, что у вас есть три месяца.
- Мне достаточно десяти дней.
- Хорошо, я приду за ответом через десять дней.

Барон повернулся и вышел, только его плащ тихо зашуршал по каменным ступенькам.

Через несколько минут после его ухода в комнату поднялась Райна. Её глаза сверкали любопытством.
- Ну что, госпожа?
- Я взяла на раздумья десять дней.
- Почему так мало? Вы могли взять три месяца.
- Зачем тянуть? За три месяца я сойду с ума в этих четырёх стенах.
- А… Вы уже всё решили? – хитро прищурилась рабыня. – Вы уже всё решили, а время взяли для приличия?

Эйлин улыбнулась.
- Скажите, госпожа! – взмолилась рабыня. – Вы ведь станете нашей госпожой? Станете баронессой Стиллвелл?
- Скажи мне, Райна, барон всё время прячет от людей лицо?
- Нет, что вы! Только от… вас… - Райна замолчала и испуганно покосилась на вход.
- Он молод или стар? Сколько ему лет?
- Нам запрещено рассказывать о господине… - жалобно заскулила рабыня. – Прошу вас, госпожа, не спрашивайте меня… Мне вырвут язык, если я скажу хоть слово…
- Кто будет знать? Здесь только ты и я.
- Стены имеют уши… Умоляю вас, госпожа, давайте поговорим о чём-нибудь другом… Хотите я вам расскажу, как один стражник спьяну принял собаку за горного волка и полдня гонялся за нею по замку, пытаясь убить? Это очень смешная история…

Эйлин поняла, что не добьётся от Райны ответа, и оставила рабыню в покое.

Срок пошёл. Ничто не изменилось в жизни девушки. Она всё так же сладко спала, вкусно ела, наслаждалась горячей ванной и приятным массажем, играла или болтала с рабынями, смотрела в окно или мерила шагами свою золотую темницу. Но, казалось, время ускорило свой бег. Дни начали проходить быстрее, солнце проносилось по небу, как бегущий от волка олень. Вот только что было утро, и Райна принесла завтрак, как наступал вечер, и рабыня зажигала свечи. Чем ближе подходил назначенный ею самой день, тем угрюмее становилась Эйлин. Её уже не интересовали бесконечные истории Райны и не радовали удобства её темницы. Она могла просидеть несколько часов, обхватив колени руками, бездумна глядя в пространство. Эйлин совсем не хотелось становиться женой барона Стиллвелла, как и чьё-либо женой вообще, но она не видела иного выхода из сложившейся ситуации. Смерть тоже не выход. Если бы своей гибелью она могла что-то изменить или кому-то помочь, или кого-то спасти, тогда смерть была бы оправдана и зачтена ей в будущей жизни. Смерти, как таковой, девушка не боялась, свято веря, что после разрушения физического тела, её бессмертная душа переселится в новое тело, возродится в новом человеке и снова пройдёт свой жизненный путь. А так как она не нарушала правил и законов, предписанных верой, то могла рассчитывать на более счастливое будущее, чем нынешняя жизнь. Но умереть бесцельно и по собственному желанию претило её натуре.

И вот наступил тот день, когда на лестнице вновь прозвучали шаги барона, и он вошёл в комнату пленницы. Но теперь он был не один. Его сопровождали двое воинов. У одного в руках была верёвка, которой он должен был связать девушку в случае отказа, чтобы затем сбросить её с крыши башни, а другой держал роскошный женский наряд, который носила официальная невеста горного барона. Стиллвелл снова скрывал своё лицо, но у его людей лица были открыты. Их взгляды с любопытством и восхищением устремились на девушку, ведь, одетая в изысканное платье, с красивой причёской, украшенная и умело подкрашенная, Эйлин выглядела настоящей красавицей. Эйлин этого не знала и не осознавала, ведь в комнате не было зеркала, чтобы она могла увидеть своё отражение.
- Я пришёл за ответом, сударыня, - сухо произнёс барон.
- Вы не оставили мне выбора, сударь, - так же сухо ответила Эйлин. – Мои обычаи и верования не одобряют добровольный уход из жизни, если для этого нет веских причин… Поэтому я выбираю меньшее из двух зол, как я считаю… Я согласна стать вашей женой, возможно, тогда у меня появится причина умереть… Либо убить вас.

Барон молчал, словно переваривая ответ. По-видимому, он ему не понравился. Вроде бы это было согласие, но по сути, это был отказ. Воины молча взирали на господина, ожидая его приказа.
- Вы сказали своё слово, сударыня… - наконец произнёс барон. – Я услышал всё, что вы хотели сказать, и принимаю это без возражений.

Он подал знак, и воин с нарядом невесты вышел вперёд. Второй улыбнулся, сложил верёвку и ушёл. Не успел он скрыться в проёме, как в комнату стремительно поднялась Райна. Она почти выхватила платье из рук воина и приблизилась к девушке.
- Госпожа, вы должны переодеться! – радостно воскликнула она. – Ступайте, ступайте! - почти закричала она на барона и его спутника.
- Я подожду внизу, - сказал Стиллвелл и вышел.

Райна быстро переодела госпожу, поменяла ей украшения на более ценные, которые находились в маленькой шкатулке вместе с нарядом, подправила причёску и макияж, и, взяв за руку, повела вниз.

Барон ждал её на площадке нижнего этажа, где были расположены ванная и туалетная комнаты и гардеробная. Видя, как неуклюже спускается девушка по высоким ступенькам, путаясь в жёстком подоле расшитого золотыми нитями и мелким речным жемчугом платья, он подхватил её на руки и легко понёс вниз. Увидев своё искажённое отражение в полированной поверхности холодного безликого забрала, Эйлин закрыла глаза и прошептала:
- Лучше бы вы снова завязали мне глаза…

Серые глаза в прорезях маски сверкнули, но барон промолчал.

Как только они вышли наружу, наверху башни ударил колокол, и начал выбивать торжественную мелодию. Стиллвелл поставил девушку на ноги и, взяв за руку, повёл к замку. Они поднялись на высокое крыльцо, где толпились слуги и солдаты, выкрикивая приветствия, прошли мрачным холлом и поднялись по парадной лестнице в Зал Торжеств. Здесь их ожидала целая делегация: старый барон, его супруга и две юные девушки, очевидно, сёстры жениха. Баронесса выглядела типичной варваркой, ещё нестарой и очень красивой. Сначала Эйлин удивилась, но затем вспомнила рассказы Райны об обычаях горных баронов. Те брали в жёны любую понравившуюся им девушку, не взирая на её статус, будь то хоть принцесса крови или простая варварка, лишь бы она соответствовала предъявляемым ей требованиям. Юные баронессы были похожи на мать, хотя старый барон Стиллвелл был истинным илларийцем: светловолосый, высокий, синеглазый.

Эльдоран подвёл Эйлин к родителям и опустился на одно колено. Девушка, поколебавшись, сделала то же самое.
- Отец, матушка… - произнёс мужчина. – Это моя невеста Эйлин Аберс. Я украл её по обычаям наших предков, она отсидела в Башне Невест положенный срок и сейчас смиренно просит вашего благословения на нашу помолвку.

Барон и баронесса молча посмотрели на девушку.
- Твоя невеста красивая, здоровая и сильная девушка, - произнёс старый барон. – Думаю, ты сделал правильный выбор, сын. Благословляю вас и желаю вам удачи, благополучия и красивых здоровых детей.
- Благословляю тебя, сынок… - тихо произнесла баронесса. – И тебя, девушка. Пусть боги пошлют вам любовь и счастье.

Родители возложили руки на склонённые головы молодых и на этом церемония благословления была закончена.

Как только они встали с колен, снова ударил колокол, и его гулкий, протяжный, торжественный звон улетел вдаль, сообщая всем соседям и подчинённым селениям, что у барона Стиллвелла появилась законная невеста.

На женской половине замка Эйлин выделили несколько удобных комнат. Ей продолжали прислуживать три рабыни, которые были с нею в Башне Невест. Девушку взяла под свою опеку баронесса Ирия, мать жениха. Она обучала будущую невестку обычаям и законам горных баронов, рассказывала историю баронов Стиллвеллов и поведала историю своего замужества. Эйлин узнала, что многое слышанное ею ранее о горных баронах было глупой выдумкой. Они оказались не такими уж страшными и кровожадными, как думала Эйлин прежде. Злодеяния, творимые её бывшими сотоварищами вальдо, были намного ужаснее.

По традиции, между помолвкой и свадьбой должно было пройти сорок дней. За это время жених успевал подготовиться к торжеству, пригласить гостей со своей стороны и со стороны невесты, приготовить дары невесте и её родственникам. Тут Эльдорану повезло - у Эйлин не было никаких родственников.

Став официальной невестой, девушка получила относительную свободу, хотя за нею постоянно следили родственницы жениха и строго охраняли его дружинники. Не дай бог, невеста сбежит, или, того хуже, её похитят завистники или враги – это был самый большой позор, который мог выпасть на долю горного барона. Мысль о побеге возникала в голове девушки, как только она вышла из Башни Невест, но она не поддалась на искушение. Она понимала, что это нереально. Далеко она не убежит, даже, если и выберется из крепости. Вокруг замка простирались дикие незнакомые леса, она не знала этой местности и даже не представляла, в какой части Ледеберга находится. Сколько милов до Агора? Как перебраться через реку, в самых узких местах имеющую ширину около двух милов? Горному барону, несколько поколений живущему в этих краях, знающему здесь каждый камешек и каждое дерево, на службе у которого находятся опытные варвары-следопыты, не составит труда выследить и поймать беглянку. Конечно, её не накажут, но посадят под замок до самой свадьбы, да и потом ей не будет доверия. А Эйлин совсем не хотелось всю свою жизнь прожить пленницей. Она понимала, что замужества ей так или иначе не избежать, и смирилась со своей участью. Отдавшись на волю Богини-Матери, Эйлин решила, что Великой виднее, как поступить со своей дочерью. И коль она решила сделать Эйлин баронессой Стиллвелл, то так тому и быть.

Со своим женихом девушка виделась не часто – столько, сколько требовали правила приличия, не больше. Он всегда приходил в плаще и с опущенным забралом, разговаривал сухо и был сдержан. Однажды девушка даже сказала, не скрывая откровенной насмешки:
- Мне кажется, любезный мой жених, что я вам не по душе… Создаётся такое впечатление, что это я навязалась к вам в невесты, а не вы принудили меня к этому браку. Если это так, одно ваше слово – и ноги моей не будет в вашем замке.

Но барон невозмутимо ответил:
- Я не хочу зарождать в вас напрасных иллюзий, дорогая, чтобы в первую брачную ночь вы не испытали разочарование…

Эта скрытность и таинственность будущего супруга крайне раздражали девушку. Никто в замке не хотел говорить об Эльдоране, словно он был проклятым. И мать, и сёстры, и прислуга, словно сговорившись, твердили:
- Всему своё время. Скоро он откроет вам своё лицо. Потерпите, сударыня.

И вот пришёл долгожданный день свадьбы. С утра баронесса, её дочери и несколько близких родственниц жениха, начали наряжать невесту. Свадебное платье, которое переходило от невесты к невесте на протяжении поколений, было тяжёлым и неудобным от обилия драгоценностей и украшений, нашитых на нём. Непроницаемое покрывало с вуалью затрудняло дыхание. Церемонии были столь запутанные, долгие и нудные, что Эйлин еле выдержала до их окончания. Девушка вздохнула с облегчением, когда они закончились и все отправились в Банкетный Зал и уселись за свадебный стол. Покрывало с неё сняли и она, наконец, смогла вздохнуть свободно, утолить жажду и подкрепиться.

Эльдоран и в храме, и за столом не поднимал забрала, поэтому не мог ни есть, ни пить. Во время пиршества девушка постоянно насмехалась над супругом, шутя предлагая ему то лакомый кусочек, то бокал вина, и притворно сокрушаясь, что он ослабеет и не сможет в должной мере выполнить свои супружеские обязанности. Когда её насмешки уже достали его, он с силой сжал её руку и холодно произнёс:
- Не беспокойтесь, сударыня, моих сил хватит на троих, таких как вы. Как бы вы не запросили пощады, дорогая, прежде, чем я удовлетворю своё желание…
- Уж не думаете ли вы, дорогой супруг, что я неопытна в любовных делах? – сердито ответила девушка, раздражённая болью, которую ей причинило его сильное рукопожатие. – Смею вас заверить, до вас у меня было много и более хвастливых любовников, чем вы!
- Возможно, - невозмутимо ответил барон, чем ещё больше рассердил девушку, ведь она хотела вывести его из равновесия, в котором он постоянно пребывал, общаясь с нею. – Но у вас не было такого мужчины, как я.
- Чем же вы лучше других? – фыркнула девушка.
- Узнаете… Уже скоро.

Наконец настал тот момент, когда молодые уже могли покинуть пир и отправиться в брачную комнату, где их ожидало широкое супружеское ложе, украшенное разноцветными лентами и гирляндами живых цветов.

Эльдоран взял супругу за руку и вышел из-за стола. Под пение девушек, под дождём из цветочных лепестков и зерна, он вывел её из зала. Их провожали друзья и родные. Они отпускали сальные шуточки и шутливо желали им долгой беспокойной ночи. Молодожёны вошли в опочивальню, за ними закрыли двери и повесили символический замок – знак нерушимости брачного таинства первой ночи. Впервые с начала свадебной церемонии супруги остались наедине. Эйлин, которая так долго ждала и страшилась этого момента, ощутила беспокойство. Что она увидит, когда её супруг поднимет забрало и снимет шлём? Уродливое или обезображенное лицо, на которое ей придётся смотреть всю оставшуюся жизнь? Не лучше ли оставаться в неведении и думать, что за безликой холодной поверхностью скрывается красивое лицо сказочного эльфа?

Эльдоран повернулся к супруге и положил ей на плечи руки. Холодные серые глаза внимательно смотрели сквозь прорези маски, и Эйлин решила: будь что будет! Она больше не хочет неведения! Пусть за этой сверкающей поверхностью шрамы или некрасивые черты, но этот человек теперь её супруг, и она должна принять его таким, каков он есть.

Эйлин протянула руку и кончиками пальцев коснулась холодного металла.
- Настало время поднять забрало… - сказала она.
- Не раньше, чем спадут ваши покрывала, - ответил Эльдоран, и начал медленно раздевать супругу. Его пальцы ловко управились со всеми крючками и шнуровками, и вскоре тяжёлое свадебное платье упало к ногам девушки. Она осталась в одной тонкой нижней сорочке. Эльдоран подвёл её к ложу и уложил на благоухающие покрывала. После этого он начал раздеваться сам. Сначала на пол упал белоснежный, шитый золотом, плащ, открыв такой же белый с золотом костюм, облегавший красивую мощную фигуру. Её очертания показались девушке знакомыми. Когда-то она уже видела такие же широкие плечи, выпуклую грудь и узкую талию... Супруг сбросил перчатки, обнажив смуглые руки с длинными сильными пальцами, и начал расстёгивать куртку. Повернувшись набок и подложив под голову руку, Эйлин с интересом наблюдала это представление.

Куртка упала на плащ, за нею последовали сапоги и штаны. Эльдоран остался в нижней сорочке и узких панталонах, да голову покрывал таинственный шлём. Эйлин молча ждала продолжения, не сводя с супруга взгляда.
Он поднял руки и снял шлём…

На плечи упали длинные, чёрные, блестящие и вьющиеся волосы. Сердце девушки вздрогнуло. Она узнала эти волосы!

Эльдоран медленно опустил руки, открывая лицо.

У Эйлин перехватило дыхание от неожиданности, недоверия, возмущения и радости. Она вскочила и вскрикнула:
- Айдит!
- Ты не забыла меня? – улыбнулся варвар.
- Я… Но ты же… Ты лгун, обманщик и притворщик! – От возмущения Эйлин не могла найти слов.
- Но ты рада видеть меня?
- Я… Я ненавижу тебя! Что это за представление? Похищение, Башня Невест, вся эта таинственность…
- Ты не захотела уйти со мной добровольно, а я не смог без тебя жить… Я полюбил тебя в миг нашей первой встречи, я хотел, чтобы ты стала моей супругой, но ты отвергла меня… Я горный барон и поступил по своим правилам и своим обычаям. Теперь ты моя супруга, рада ты этому или нет.
- Почему ты притворялся простым варваром, да к тому же и немым?
- Горный барон в Илларии?! Да я был бы для королевских мечников лучшей добычей, чем капитан вальдо и весь его отряд! Поэтому я притворялся простым варваром-охотником. Таким ты меня и восприняла. Но если бы я открыл рот и заговорил, ты бы сразу поняла, что я не тот, за кого себя выдаю… А если бы я ещё признался, что я горный барон, и предложил тебе стать моей женой, ты бы вышла за меня?
- Нет… - честно призналась девушка. – Я наслышалась о горных баронах всяких сказок… В королевстве вас считают хуже демонов и пугают вами детей... Ладно, это понятно, но почему ты притворялся до конца? Почему не открылся в Башне Невест?
- А это моя маленькая месть за твой отказ… - насмешливо усмехнулся Эльдоран.
- А если бы я отказала тебе во второй раз? Не захотела бы становиться женой горного барона? Ты бы без колебаний сбросил меня с Башни?
- Тогда я бы тебе открылся… Но если бы ты продолжала упрямиться – сбросил. Я бы убил тебя, чтобы ты не досталась больше никому, - жёстко ответил мужчина.

Эйлин хотела обидеться, но потом передумала. Айдит, ах, Эльдоран, горный барон и настоящий мужчина. А чего она ожидала? Она сама поступила бы так же на его месте.

Она соскочила с ложа, приблизилась к супругу и прижалась к его груди.
- Ах, Айдит… Эльдоран… Ты тупой бесчувственный варвар!.. Ты не представляешь, что я пережила, о чем передумала за эти дни заточения, и сколько раз пожалела, что не ушла тогда с тобой… Я убью тебя за это!
- Убивай… - прошептал мужчина, наклоняясь и зарываясь лицом в её волосы. – Но только после того, как я познаю тебя полностью…

Он подхватил её на руки и шагнул к ложу. Миг – и рубашка девушки полетела на пол, изорванная в клочья. Следом за нею полетели последние одеяния супруга. Опустившись возле ложа на колени, мужчина несколько минут с жадностью рассматривал обнажённое тело девушки, поглаживая его руками и изредка покрывая лёгкими поцелуями. Его губы и волосы щекотали и возбуждали девушку, и вскоре она была готова принять мужчину. Его большое массивное тело опустилось рядом, и сильные руки заключили Эйлин в стальные объятия. В мгновение ока она оказалась наверху, в позе наездницы, и Эльдоран проник в неё. Его возбуждённая плоть причинила девушке боль, словно она была девственница, и она не сдержала болезненного стона. Эйлин взглянула вниз и невольно ужаснулась – такого большого и мощного орудия любви она ещё не видела! Но Эльдоран, не спеша и осторожно, всё же вошёл в неё, и начал медленно двигаться, продолжая одновременно ласкать и возбуждать девушку. Вскоре, охваченная любовным экстазом, Эйлин забыла о боли и полностью отдалась необычайно приятным и сладостным ощущениям, охватившим её тело.

Эта ночь была самой необычной в жизни девушки. Прежние её мужчины, удовлетворив первую страсть, тут же засыпали. Более выдержанные были способны на ещё один или два акта любви. Эльдоран после первой близости стал ещё более нежен и ненасытен. Его ласки стали ещё трепетнее и изощрённее, а поцелуи наполнились ещё большей страстью и жаждой. Он не брал девушку по своему желанию, а ждал, пока она будет готова принять его. Затем он доводил её до экстаза, и лишь тогда позволял и себе получить заслуженное удовольствие. Эйлин дрожала и стонала в его руках, жаждала его ласк и с наслаждением терпела невольную боль от слишком страстного сближения. Она любила и отдавалась любви, требовала и была покорна, как рабыня.

Их любовные утехи продлились далеко за полночь, когда у Эйлин полностью истощились как душевные, так и физические силы, и она просто уснула в объятиях возлюбленного.

Проснулась девушка поздно. В замке царила необычайная тишина. По-видимому, гулявшие почти до утра гости ещё не проснулись. Открыв глаза, она долго всматривалась в лицо лежащего рядом мужчины. Его широкая грудь с выпуклыми рельефными мышцами медленно вздымалась и опадала в спокойном дыхании сна, волосы разметались по подушке. Эйлин хотела притронуться к его губам, поцеловать закрытые глаза, но сдержала себя. Пусть поспит. Этой ночью он потрудился на славу. Она ещё успеет вволю насладиться и его губами, и его телом, ведь теперь этот мужчина, этот прекрасный образец человеческой породы - её законный супруг.

К О Н Е Ц

СИРена
2007 год.