13. Сказание о Луне и Лисе. Часть 7. (18+)
25.07.1208 г.
Магнолия, Корона Богов. Королевство Восточная Альфа. Правитель: Эйф Биллеандр
Микаэлла и Луна-Сандра
За долгое время пути Луна-Сандра и ее светловолосый брат Микаэлла пересекли реку Триумф и миновали густой темный лес. Тот раскинулся на добрую четверть не маленькой территории, которая охватывала и озеро Голубое, и часть Эймолинского горного хребта — самого большого в Магнолии. Брат и сестра прошли через самое сердце леса, большую часть пути разглядывая повторяющиеся стволы деревьев.
Их конвой составлял всего десяток молчаливых стражников, которые никогда бы не рассказали о том, куда отправились с детьми Биллеандра.
Город, носящий громкое и гордое название, абсолютно не соответствовал ему с первого взгляда. Первое, что Микаэлла и Луна увидели, — пустыня. Впереди простирались километры высоких холмов бледно-желтого песка: абсолютно невзрачный и однотипный пейзаж.
Оставив лошадей и нескольких смотрителей, брат и сестра отправились дальше. Только спустя час ходьбы в глаза бросились ребристые колонны, увенчанные дорическими капителями, на которые опирались уцелевшие части архитрава. Среди песков возвышались сломанные сквозные арки и куски крытых проходов; редкие и одинокие, а порой целые ряды колонн с пилястрами. Руины, похожие на бывшие храмы — искусные архитектурные творения прошлого, вылитые из мрамора, желтого песчаника и мольдового камня — теперь стали печальными призраками ушедших веков. Разрушенные стены и платформы были усеяны разнообразными барельефами, «рассказывающими» о божественных битвах, минувших и грядущих. На самой большой из них был высечен крылатый коронованный лев.
Первым седло покинул Микаэлла, затем он помог сестре, хоть та без проблем справлялась с этим сама.
Они быстро пересекали окраину, ведь город всего-то был размером с треть столицы Магнолии. И городом его назвать было трудно. Песок и камни. Камни и песок.
Вот впереди показалось то, к чему так стремительно шагали блондин и девушка-альбинос. Арена.
Великая арена буквально заглотила половину Короны Богов. Когда-то, до ее строительства, это был гигантский кратер, и местные считали, что его проделал метеор, встретившийся с пустыней одной знойной ночью. Эти же слухи гласили, что камень то ли был украден Богами, то ли рассыпался в прах, совсем недолго пролежав в колыбели пустыни.
Ступенчатые места для зрителей, покрытые песочной пылью, полукругом окружали гигантское каменное поле эллиптической формы. Величественно возвышались четыре яруса трибун. И все это было в глубине, в большой яме — спуске в жерло ужаса, находившееся прямо в центре Короны Богов.
Луна и Микаэлла нависли над постройкой. Они могли бы спуститься, ведь спусков к амфитеатру было страх сколько: подземные ходы, лестницы, даже лифты, которые не могли работать без вмешательства человеческой силы.
Но для полубогов зрелище сверху казалось не менее великолепным, чем там, на самом поле, встречающим песком и мольдовым покрытием серебристого оттенка.
— И здесь нам предстоит сражаться? — задала риторический вопрос Луна.
Микаэлла в ответ пожал плечами.
— Нам придется проливать кровь друг друга в окружении этих стен, — сказал он. — Наступит день — и здесь будут лежать наши тела. Возможно, и твое, и мое… Если только один из нас не станет победителем.
Луна-Сандра холодно посмотрела на Микаэллу. Она выглядела задумчивой.
— Я не хотела бы убивать тебя, — после полуминутного молчания, сказала она.
— Я тоже, — мрачные горизонтальные морщинки выступили над переносицей Мика. В мысленный взор врывались эпизоды, еще не произошедшие, но те, которым суждено воплотиться в реальность однажды. В этих эпизодах они все, двенадцать полубогов, нападали друг на друга с колющим и режущим оружием. Расчленяли друг друга на куски и беспощадно кидались на противников с голыми руками, если орудия ломались.
— Когда этот день придет, я ни за что не убью тебя. Даже если в финале останемся только мы вдвоем. Я дам тебе убить себя. Ты не заслуживаешь смерти. И ты стала бы прекрасной королевой нового мира, который наступит после Судного дня.
— Ну, во-первых, каждый из нас заслуживает смерти, — ответила она. — Я без труда и сожаления убила бы тебя, если бы остались только мы вдвоем.
— Может, так и будет, — сказал Микаэлла. Его пшеничные волосы развевал поднявшийся ветер. Подняв горсть песка, воздушный поток швырнул его прямо в глаза Мика, от чего тот зажмурился и стал растирать их пальцами. Он сжал зубы и ощутил хруст песчинок во рту. — А может победит Фэймилл. С виду маленький, но я недавно сражался с ним — он очень изворотливый. Уклоняется почти от всех атак. Сам бьет мечом, конечно, никак… Но, если он будет бегать и изворачиваться всю битву, пока мы выдохнемся, играя сталью, кто знает… Может он и станет победителем? Последнего, кто выдержит напор битвы, Фэй мог бы заколоть за счет того, что тот был бы слаб и утомлен.
Лицо Луны бледнело. На нежной коже рождались новые испарины. Мик пристально разглядывал щеки, ставшие еще более белыми, чем раньше. Он подумал, что сейчас сестра похожа на труп, не начавший разлагаться, но полностью обескровленный.
Луна схватила за руку брата и потянула его за собой. Перебирая ногами по горам песка, они подошли к полуразрушенному крытому проходу, встав под навес и оказавшись во владениях тени, которой было очень мало в пустыне, извергающей жар.
— Фэймилл вряд ли победит, он слишком самоуверен, — сказала она, сняв с головы капюшон.
Микаэлла провел пальцами по своему лбу. На кончиках обильно блестела влага. Солнцепек кого угодно мог довести до беспамятства.
— Тогда есть еще девять претендентов, если не брать в расчет нас с Фэймиллом, — на лице Мика сверкнула белозубая улыбка, своей обаятельностью способная свести любую девушку с ума. Ноги ныли, и Микаэлла осматривался в поисках места, куда можно было бы присесть.
Луна села на остывший песок, прислонившись спиной к холодной мольдовой стене. Мольд — идеальный для пустыни камень. Он никогда не пропускал в себя тепло и являлся хранителем вечной прохлады.
Когда Луна-Сандра села, Мик навис над ней как великан. Хоть они приходились братом и сестрой, но, увидев такую картину, никто бы не догадался о родстве: хрупкая, маленькая девчушка, вжавшаяся в стену, абсолютно белоснежная, а рядом с ней высокий статный парень атлетического телосложения, загорелый и розовощекий, с небесно-голубыми глазами и волосами, слитыми из лучей солнца.
Они застыли в умиротворенном молчании, пока шум пустыни вдруг не разрезал человеческий свист. Микаэлла тут же напрягся, опустив ладонь на эфес меча, и выглянул из прохода, оглядываясь по сторонам. Их восьмерка стражников стояла неподалеку, и Мику показалось, что те тоже замельтешили и стали оглядываться. Значит, тоже заподозрили неладное.
Следующая сцена, которую увидел Мик, повергла его в минутный шок. Сначала из-за стены неподалеку посыпались крики и свисты. Одна за другой стрелы рассекли воздух, целясь в груди и головы свиты полубогов. Затем, когда стражники бросились к каменной ограде, песок начал разметаться сам собой, словно что-то невидимое рассекало его. Мик услышал звон металла — незримое орудие стало резать и пронзать оставшихся в живых. Выглянувшая из-за спины брата, Луна выглядела, как потерявшийся в толпе ребенок — в абсолютном смятении.
«Невидимый противник? Это артефакт. Но где же они достали артефакт такой мощи?» — Микаэлла сглотнул.
— Будь здесь, — строго сказал он сестре. — Нет, даже лучше убегай. Мы встретимся в пригороде у большого моста Триумфа. Беги!
Мик выскочил из-под прохода и бросился к разбойникам, которые уже не прятались за стеной, а полной командой побежали на последних королевских стражников. Микаэлла старался внимательно наблюдать не только за ублюдками, но и за следами на песке от человека-невидимки. Сейчас тот охотно сражался с самым крупным воином, который поразительно точно блокировал удары мечом и делал очередь неистовых контратак. Прозрачный человек в такие моменты даже уступал бугаю.
Луна не согласилась с наставлениями брата, постояла несколько секунд и бросилась в бой с двумя клинками в руках. Вместе они с Микаэллой укладывали не меньше сорока человек за одну тренировку под надзором отца, так неужели им не справиться с мелкой шайкой несчастных разбойников?
Веера стрел рвали воздух и падали то в песок, то в чью-то плоть. Микаэлла ухитрялся проворно избегать «стрелопада», рассекая груди и отрезая головы очередных нападающих. Когда его окружили трое ублюдков с ножами и мечами, он потерял из вида человека-невидимку, и не успел заметить на поле боя сестру, которой недавно велел бежать и не оглядываться.
— Иди сюда, шавка! — закричал трехзубый смуглый мужчина с черной бородой, и сделал выпад вперед.
Микаэлла покраснел от ярости, бушующей в крови. Он ударил в ответ, уводя его меч в сторону, и их сомкнувшиеся лезвия замерли на несколько секунд, прежде чем оружие разбойника улетело в сторону. Пользуясь моментом, сверху на Мика налетела грязная женщина с двумя ножами, но, пригнувшись в полуразвороте, принц полоснул ее брюхо. Женщина выронила ножи и упала в окровавленный песок.
Не в первый раз принц лишал жизни представительницу хрупкого пола: Биллеандр всегда учил своих детей избавляться от любых предрассудков — чести и совести. Трехзубый с одной стороны, еще один громила с другой — оба напали на Мика одновременно. Первый замахнулся, метя тонким мечом в шею принца. Второй готовился сделать колющий удар ему в спину. Микаэлла едва успел присесть и вскинуть острие меча кверху, всадить его глубоко в живот трехзубого. Сердце в груди Микаэллы в тот момент сжалось тугим кулаком. Меч бугая только разрезал воздух и немного подправил прическу полубога. Тогда разбойник вскинул тяжелое орудие кверху, чтоб прикончить юношу у его ног, но вместо этого пошатнулся и упал на правый бок. Из его спины торчала рукоять кинжала Луны.
Разделывая одного за другим, Луна и Микаэлла сбились со счета, но могли предсказать наверняка, что их победа уже на горизонте. Девушка-полубог была такой же стремительной и храброй, как и брат. Она ничуть не сторонилась вида располосованной плоти и бурлящей фонтаном крови.
Они дышали быстро, как кролики, двигались проворно, как коты, и нападали под стать знамени — львиными атаками. Такими темпами скоро они прорвались бы за стену и прикончили лучников, прячущихся за камнями.
Человека-невидимку брат и сестра неудачно потеряли из поля видимости. Ни следов на песке, ни попыток напасть на детей Биллеандра из воздуха.
«Испугался или эффект артефакта истек?» — задавался вопросом Мик.
Вот он воткнул лезвие прямо в глотку очередного из нападавших. Смуглый брюнет забулькал кровавыми потоками, когда Мик вырвал меч из его плоти, позволив еще одному трупу навеки стать частью захоронения пустыни Ноат.
Принц ухмыльнулся, почувствовав, что по лицу стекает пот вперемешку с чужой кровью. Из победного настроя его внезапно вырвала острая боль в плече. Один из лучников, Мик мысленно одарил его кличкой «Будущий труп», сделал принцу подарок, вонзив в него стрелу с толстым золотым наконечником.
Микаэлла поднял взгляд на стену и пошатнулся. Боль вязкой карамелью расплылась по телу, отозвавшись покалыванием даже в глазах. Он зажмурился, надеясь, что неприятные ощущения угаснут сами собой, но, понимая, что это невозможно, открыл глаза. Теперь в бою он будет в несколько раз слабее, чем раньше.
Мик попытался найти взглядом Луну, пока новые разбойники не накинулись на него, но безрезультатно. Сестра куда-то делась, исчезла так же стремительно, как и сэр невидимка.
Тем временем, пока крупный жилистый гад гнал Луну за одну из стен полуразбитого храма, сзади нее, самым тихим из всех шагов, крался человек-невидимка. Полубогиня была слишком сосредоточена на игре сталью с разбойником для понимания того, что сзади находится нечто, которое не разглядишь глазами.
Дождавшись, пока ублюдок выдохнется и станет нерасторопным, Луна метнула один из кинжалов ему в глаз. Казалось бы, это была самая эпическая часть их борьбы — триумф победы. Хоть стена закрыла вид на сражение, Луна помнила, что врагов осталось совсем немного и Мик старательно работал над уменьшением их количества. Фортуна точно была на стороне брата и сестры, попавших в ловушку в самый непредсказуемый час.
Но не менее внезапно их шествие к победе омрачилось, когда на голову Луны обрушилось нечто тяжелое. Она не успела оглянуться и понять, был ли это один из камней храма или что-то еще. Только ощутила мягкое падение на выцветший песок под ногами.