05. Второе пришествие
4
Машина скорой помощи лишь внешне ничем не отличалась от тех, на которые горожане обычно взирают с равнодушием, и только завидев её у своего подъезда, с тревожным любопытством. Изнутри салон оказался нафарширован таким количеством электроники и загадочным, но явно высокотехнологичным оборудованием, что им пристало пользовать первых лиц. В крайнем случае – вторых. Простому смертному экономически целесообразнее дать просто умереть.
"Саркофаг" – автономный многоцелевой медицинский модуль – установленный в специальную нишу, занимал половину салона. Он вовсе не походил на домовину – громоздкий прямоугольный контейнер из серого пластика с огоньками индикаторов, сенсорным экраном и кабель-разъёмами. И всё же, Андрею он напоминал гроб. Возможно оттого, что внутри покоилось тело его матери.
Хотя нет, не тело. Мать. Глафира Петровна была жива. Если, конечно, её убийцы не соврали…
Там, в квартире, стоило Андрею согласиться ехать, как разговаривавший с ним мужик отдал пару отрывистых команд на каком-то иностранном языке. Андрей не заметил гарнитуры, однако и полминуты не прошло, а квартира заполнилась людьми.
Действовали они слаженно, быстро, но без суеты. Между собой говорили мало и коротко. Тоже по-иностранному.
Андрей языками не владел, однако французский от немецкого на слух отличил бы. Да, и арабский от китайского. Этот гортанно рычащий язык был ни на какой не похож.
Забрав оружие и трупы, упакованные в чёрные мешки, люди покинули квартиру. Остались двое, в синей спецодежде скорой помощи, притащившие с собой здоровенный кофр. Андрею пояснили, что это – медицинское оборудование, но он и сам бы догадался.
Смотреть, как раздевают его мать было отвратительно, однако парень не отвернулся.
Медики уложили обнажённое тело в ящик, нацепили на голову шапочку с проводами, и с профессиональной бесцеремонностью вонзив в безжизненную плоть иглы капельниц, закрыли крышку. Разноцветные огоньки на ней весело замигали.
Девица коснулась плеча молодого человека.
— Всё в порядке. Мозг функционирует. До стационара дотянем. Пора!
Он не ответил. Дёрнул плечом, сбросив её руку и молча пошёл вслед за уже спешившими на выход медиками.
Андрей удивился тому, как легко, совершенно без напряжения несли они контейнер с телом человека внутри. Незаурядной силой обладали.
Впрочем, поразмыслить над очередной странностью не было у него ни желания, ни времени – слишком быстро развивались события.
Пока спускались вниз, из всех соседей только вездесущая баба Зоя со второго этажа высунула морщинистое личико за приоткрытую дверь. Должно быть, высмотрела их процессию в глазок. Спросить, однако, ничего не успела – один из медиков её опередил:
— Взрыв бытового газа. Серьёзно никто не пострадал. Вы не волнуйтесь, — улыбнулся он, — опасности нет. Аварийные службы уже работают.
Действительно, выйдя из парадной, Андрей заметил отъезжающий фургон аварийной газовой службы. В нем, надо думать, разместились и люди, утащившие мешки с трупами, и страшная их ноша.
Мужик с диковинным ружьём тоже куда-то пропал.
Зато, второй бандит и стервозная девка, придерживая Андрея за локти, проводили его к машине скорой помощи.
Медики, закрепив модуль, полезли в кабину, а Андрей с остальными расселись в тесноте на откидные кушетки в салоне.
Прежде чем задние двери захлопнулись, со стороны проспекта послышалось кряканье полицейской сирены.
Скорая тронулась, вроде бы даже и не торопясь. Одна из сотен таких же. Уже за углом следующего дома на неё никто не обратит внимания.
В квартире не осталось ни живых, ни мёртвых. Пока полиция, ничего не понимая, опросит соседей. Пока баба Зоя поведает про взрыв газа. Пока свяжутся с газовщиками. Пока те приедут, и не обнаружат аварии. Пока снова опросят соседей. Пока до полицейских наконец дойдёт, что преступники уехали у них из-под носа на скорой помощи, ни государственного, ни бортового номера которой, никто, конечно, не запомнил. Пока введут бесполезный план "Перехват"… Полтора, а то и все два часа, не меньше. За это время на городских улицах не то что затеряться – раствориться можно.
* * *
Несмотря на тесноту, девчонка сидела, непринуждённо закинув ногу на ногу. Опираясь локтем о коленку, она, слегка постукивая ноготком по капризной нижней губе, бесцеремонно разглядывала Андрея. Нет, за темными очками глаз её было не видать, но он не сомневался, что разглядывала. Издевательски насмешливо.
В раздражении парень, зацепив оборудование, резко повернулся к ней спиной и оказался лицом к лицу с другим своим спутником, который, словно того только и ждал.
— Её, — кивнул он за спину Андрея, — зовут Лиля. Ну, ты слыхал уже. А меня – Вован. Я историк.
Весёлая злость – следствие пережитого стресса – накрыла молодого человека с головой и выплеснулась безрассудной дерзостью.
— Историк?! — хохотнул он. — А чего не ботаник? Если мужика в сорок лет зовут Вован, то он – гопник. Гопник! Рафаэль говорил, что вы – террористы, а вы – гопники!
Андрей зашёлся истеричным смехом. Ему не мешали. Вован терпеливо дождался, пока молодой человек успокоится.
— Ты, стало быть, встречался с Рафаэлем? А, впрочем, — пожал он плечами, — стоит ли удивляться… Что ж, он сказал правду. Только, не сомневаюсь, забыл упомянуть, что сам ничуть не гнушается тех же методов. Мы, вот, этого не скрываем, потому что – честнее. Я действительно историк. И террорист. Одно другому не мешает. И да, называть меня Владимиром, например, или Вовой не нужно. Зови Вованом.
— Да как хочешь, — махнул рукой Андрей. — Мне без разницы. Вован так Вован.
Он и впрямь успокоился. Безрассудство сменилось безразличием. Почти безразличием.
— Я сделал, как вы хотели – поехал с вами. Врать теперь смысла нет. Скажите честно, что с матерью?
— Огнестрельное пулевое ранение в сердце, — послышался из-за спины задорный голосок Лили.
Андрей не обернулся. Даже не поморщился, глядя не отрываясь, в черноту очков Вована.
— Нам и раньше не было нужды тебя обманывать, — отозвался тот. — Ты бы в любом случае поехал с нами. Вернее – твой мозг. Этот ящик, — он постучал костяшками пальцев по медицинскому модулю, — мы захватили для тебя.
Андрей ощутил, как холодок, зародившись под кожей на затылке, ручейком стёк по позвоночнику до самой задницы.
— В… в смысле?..
— В том смысле, — продолжал невозмутимо Вован, — что жива твоя мать. Сердце – не самый важный орган. Сказать по правде, заменить его протезом не сложнее, чем, допустим, руку или ногу. Мозг – другое дело. Пока жив мозг, жива личность. Смерть мыслящего существа — это всегда, и только лишь, смерть мозга.
— А у инфузории мозгов нет, и потому она бессмертна, — хихикнула девица.
Молодой человек и в этот раз сумел её проигнорировать. Зато, откликнулся Вован.
— Не обращай внимания на Лильку. Она у нас особа ядовитая, но в целом, не плохая. По крайней мере, не хуже остальных.
— Кого "остальных"? Кто вы такие?
Вован задумчиво поскрёб седую щетину.
— Что тебе рассказывал о нас Рафаэль?
Андрей пожал плечами.
— Почти ничего. Какая-то загадочная злая сила. Чуть ли, — он улыбнулся, — ни мировое зло.
— Зря ухмыляешься. Так и есть.
— Ну да. Судя по тому, что вы творите, так и есть.
— Ты о себе и матери? Брось! Рафаэль, при необходимости, поступил бы так же. Говоря "зло", я подразумеваю именно мировое зло.
Молодой человек прикрыл глаза и даже негромко застонал.
— Как же вы все меня достали! Мировое зло, мировое добро… Мне плевать, понимаешь?! В вашем долбанном ящике лежит моя мать. У неё простреляно сердце. Вами простреляно. Это – зло. Не мировое, а просто зло. Если вы её спасёте, как обещали, то это будет добро. Тоже не мировое, но мне его хватит, потому что плевать я хотел на весь ваш долбанный мир!
— Это твой мир, мальчик, — вновь подала голос Лиля. — А в остальном – вполне понятная позиция нормального человека.
— Ха, "нормальный человек"! — Вован широко улыбнулся. — Даже так?
Он слегка наклонился к Андрею и по-театральному громко прошептал:
— Скажу по секрету, немногие удостаивались от Лильки такого комплимента. Думаю, она к тебе неравнодушна.
— Польщён, конечно, — вяло отозвался парень, — но она не в моём вкусе.
Девчонка весело фыркнула.
— А, по-моему, — она слегка ущипнула Андрея, — в твоём возрасте все в твоём вкусе.
Молодой человек почувствовал, как уши налились жаром.
— Да, пошла ты!.. — только и нашёл что ответить.
Какое-то время ехали не разговаривая, пока Вован снова не нарушил молчание:
— Ну, а про себя Рафаэль что-нибудь говорил.
— Про себя ничего. Про их Организацию только. Немного.
— Организа-а-ацию… О как! И чем же занимается их Организация?
— Гуманитарной деятельностью.
— Понятно, что не природоохранной.
Андрей вздохнул.
— Они стараются уберечь человечество от ошибок, направить на верный путь развития и достичь всеобщего блага. Ну, и всё такое. Как-то так… — добавил он неуверенно.
— Всё?
— Нет не всё. Ещё они защищают людей от преступников. От вас, между прочим.
— Понятно, — кивнул Вован. — Ну, всё верно. А скажи-ка, такие персонажи, как Емельян Пугачёв, Екатерина Великая и Пётр Третий тебе известны?
— Немного.
— Уже хорошо. Так вот, для Екатерины Пугачёв – преступник. Для Пугачёва преступница – Екатерина. А, для Петра, убиенного её бойфрендом, преступники – и его блудливая жёнушка, и мятежный казачок. Кто же настоящий преступник? Очень просто – тот, кто не проиграл. Мы пока не проиграли.
— Ты, — рассмеялась Лиля, — как всякий историк – немножко философ. И, как всякий философ – законченный демагог.
— Ничуть не бывало! — деланно возмутился Вован. — Сама посуди, кто в правовом государстве может назвать человека преступником? Только суд! То есть, если проиграл, попался и был осуждён, то преступник, а если не попался, или откупился, то нет. Независимо от того, что натворил. Вот наш юный друг, например, предпринял успешную кибератаку, но пока не попался. Властям. Нам, правда, попался, но нам-то плевать на благосостояние всех банкиров вместе взятых, а стало быть, Андрей пока не преступник. То же и с нами. А что до благих целей, так ведь и мы совсем не против всеобщего блага. Только, представляем его по-другому. Совсем по-другому.
— Как хаос? — спросил Андрей.
Вован покачал головой.
— Ну вот, а говорил, будто ничего о нас не знаешь.
— Так и есть. Просто, все террористы…
— Ох, да хватит уже о террористах! Терроризм — это то, что любое государство считает своим исключительным правом и отказывает в нём всем остальным. Мы иногда используем их методы, или пользуемся их услугами. Не оправдывая, и не осуждая. Не более того. А хаос – не цель, но средство. Хотя, зная какую участь готовят миру такие, как Рафаэль, хаос, даже в качестве цели, предпочтительней.
Вован вдруг умолк. Лицо его сделалось сосредоточенно напряжённым. Он явно прислушивался к чему-то, однако, как и раньше, ни наушников, ни прочей гарнитуры Андрей на нём не разглядел.
- лучше заменить на "плевать". Не надо портить хороший текст звездочками.
Какие-то террористы-философы! Даже не знаю, как на них реагировать. +++++
Если ты говоришь с Богом - это молитва; если Бог говорит с тобой - это шизофрения.
Всем выйти из сумрака!
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
я клюкву нашла))
судя по поведению и диалогам эти ребята предпочтительней первых, хоть и устроили погром
Дружбу не планируют, про любовь не кричат, правду не доказывают.
Ницше
Заменил.
Не все философы террористы, но все террористы - философы.
Пожалуй...
С предложением что-то не так? Где именно?
Спасибо!
Клавдий
"...А я и сам когда-то был самым главным королём. А теперь гоняю дым. Дым и пепел..."
"Крематорий"
Ха! Историки-философы... с наклонностям
Жду куда нас заведёте, Денис
Михаил Ленский
Драматургически, и проработкой замысла, часть первая повествования, выгодно отличается от последующих частей.
Искатель
https://www.newauthor.ru/blogs/tulskij
Тут все мои творения.
Да с аннотацией.
+
http://www.newauthor.ru/users/khoroshkov-aleksej
Да я и сам до конца ещё не понял куда
Впрочем, лишь бы не в тупик.
Спасибо, Михаил!
Алексей, спасибо!
Учту. Если получится
Спасибо!
Клавдий
"...А я и сам когда-то был самым главным королём. А теперь гоняю дым. Дым и пепел..."
"Крематорий"
Простите мне моё занудство.
Я лишь из лучших побуждений...
Нудить не буду больше!
Искатель
https://www.newauthor.ru/blogs/tulskij
Тут все мои творения.
Да с аннотацией.
Да при чем же здесь занудство. Очень хорошо, когда у читателя есть мнение о работе. Плохо, если произведение оставляет равнодушным. Автор может соглашаться с читательским мнением или нет, но задуматься в любом случае стоит. Если не все понятно, не все устраивает, значит я уже не смог найти оптимальных слов.
Так что, ещё раз спасибо!
Клавдий
"...А я и сам когда-то был самым главным королём. А теперь гоняю дым. Дым и пепел..."
"Крематорий"
Правильная на мой взгляд позиция!
Не все авторы тут, рады замечаниям.
Искатель
https://www.newauthor.ru/blogs/tulskij
Тут все мои творения.
Да с аннотацией.
То есть они бы мозг у Андрея вынули, если бы он не поехал???
Hе тoт нacтoящий мyжчинa, кoтopый cpaжaетcя c дpaкoнoм зa тебя, a тoт, ктo ocтaётcя c тoбoй, кoгдa дpaкoн этo и еcть ты ("Рассказано").
Ну зачем так сразу вынимать? Просто поддерживать жизнедеятельность мозга пока тело... ну, допустим, в коме.
Спасибо, что читаете!
Клавдий
"...А я и сам когда-то был самым главным королём. А теперь гоняю дым. Дым и пепел..."
"Крематорий"
По поводу философии: особых откровений пока не видел, потому рассуждать о философии не могу, да и не учил я философию в институте, прогуливал пары просто. А так интересно, сюжет развивается довольно бодро, читать интересно.
Террористы - философы... Интересно, мой + Я дальше!
Так это боевые историки-диссиденты, а я думал месть Терезы Мей за Скрипаля. +
Сергей Тишуков
Интересно, какова же цель? Хорошо читается, увлекает+++