Теодор и Сильверина
Теодор был менестрелем. Песни и баллады стал слагать он с детских лет. А когда подрос, обучился игре на лютне и флейте и, собрав нехитрую котомку, покинул родной городок. Многие девушки засматривались на Теодора. Высок он был и красив. И также, порой, бывал грустен. Может, от того, что не нашел еще свою любовь. И стал он бродить по дорогам королевства из села в село, из города в город.
Слушали люди баллады Теодора, то печальные, то веселые, и сердца их наполнялись радостью... или грустью, от которой, порой, слезы выступали на глазах.
Город, куда пришел Теодор в тот день, был небольшим, но красивым. С легким сердцем вошел Теодор в него и, пройдя несколько улиц, ступил на городскую площадь. Люди, увидев менестреля, подошли поближе, посмотреть на незнакомца, да послушать.
И Теодор, достав свою верную лютню, легко пробежал пальцами по струнам...
Слушали люди, как зачарованные. Несколько монет бросили уже в шляпу Теодора, положенную на мостовую. И вот, закончил он пение и, в последний раз пробежавшись рукой по струнам лютни, поднял на людей глаза. И тут заметил он вдали, стоящую отдельно от толпы хрупкую женскую фигурку. Одета девушка была в длинный лиловый плащ, расшитый по вороту и широким рукавам серебряными узорами. Под уздцы держала она высокого тонконогого коня белой масти. Откинула девушка упавшие на слегка раскосые аквамариновые глаза тяжелые пряди длинных светлых волос и посмотрела в упор на Теодора.
И от взгляда того вдруг сдавило у него сердце, словно сжала его чья-то ладонь. Сжала, а отпустить забыла... А девица смотрела на Теодора. И взгляд ее проникал как будто в самую его душу.
Затем, уголки губ девичьих тронула легкая улыбка и, вскочив на коня и пришпорив его, ускакала она прочь с городской площади.
Теодор стоял, как оглушенный... И не сразу заметил он, как недобро косились люди на девушку с серебристыми волосами. А когда покинула она площадь, вздох облегчения пронесся над толпой.
Удивило все это Теодора.
- Кто эта девушка? - спросил он, подойдя к мужчине в широкополой соломенной шляпе.
- Проклята она. Держись от нее подальше, - буркнул тот, бросив на Теодора взгляд из под седых косматых бровей.
И больше ничего объяснять не стал.
Еще к нескольким людям обратился менестрель с вопросом о странной девушке. Но молчали люди и, бросая на него косые взгляды, скорее торопились покинуть площадь.
И только один старик, сгорбленный, с темным морщинистым лицом, внимательно посмотрел на Теодора, услышав его вопрос.
- Кто эта девушка? – повторил свой вопрос Теодор. - Как зовут ее?
- Сильверина, - услышал он ответ.
- Сильверина... - повторил менестрель. - И имя такое же красивое, как и она сама. Волшебное, как серебристый свет луны.
- Зачем тебе знать о ней, парень? - старик печально посмотрел на Теодора. - Уходи ты из нашего города, пока беда не приключилась с тобой.
- Не могу, - Теодор потупил взгляд. - Запала мне эта девушка в сердце...
- В сердце, говоришь? - старик усмехнулся, но как-то невесело. - А вот у нее-то, у Сильверины, и вовсе сердца-то нет. На самом деле нет, и кровь по жилам не бежит. И холодна она, как камень могильный. И любить потому никогда никого не сможет.
- Но как же... - Теодор сделал шаг назад и с удивлением посмотрел на старика. - Как же это может быть? Как же может человек жить без сердца?
- Может, - старик головой кивнул и свою длинную бороду опять почесал. - В этом и есть проклятие ее.
И услышал Теодор странную и печальную историю.
Жила Сильверина в большом и мрачном замке, что далеко виден был с морского побережья. Отец Сильверины, герцог, умер три года назад, когда дочери исполнилось семнадцать.
- Значит, она дочь герцога, - грустно вздохнул Теодор, подумав, что богатая девушка вряд ли согласится стать женой бедного менестреля.
- Вроде и герцога... - прошептал старик, - а вроде и нет. Может, и самого дьявола дочь, кто его знает.
Теодор покачал головой, подумав, какие только небылицы способен придумать простой люд.
- Не верится мне что-то, - проговорил он. - Сказка, да и только.
- А ты слушай, - начал старик. - Слушай... тогда и поверишь.
И узнал Теодор, что до рождения Сильверины герцог часто был в разъездах. Уезжал он то на службу к королю, то по другим своим делам. Жена его, красавица черноволосая, часто оставалась одна и скучала, сидя в высокой башне у оконца и глядя на бескрайнее море. Однажды не было герцога долго, почти полгода, а вернувшись, узнал он новость. Жена его оказалась беременна. В гневе был герцог, заподозрив измену. Жена его клялась и божилась, что никакой измены не было. Да и старый слуга, приставленный постоянно следить за ней, доложил герцогу, что все эти месяцы сидела молодая красавица-жена в замке одна-одинешенька, возвращения мужа дожидаясь. Разве что заметил он, как несколько раз влетала в окно ее комнаты большая серебристая чайка. Помрачнел герцог, заподозрив неладное. И опасения его подтвердились. Родилась через положенное время девочка. И глядя на нее, все больше убеждался герцог, что это не его родная дочь.
Сам он был чернобров и черноволос. Волосы молодой кареглазой жены его также были иссиня-черные. А девочка родилась светловолосая, с бледной молочной кожей и со слегка раскосыми глазами цвета морской волны.
- Не моя это дочь! - с горечью воскликнул герцог, отворачиваясь от ребенка. - От самого дьявола ты ее родила!
Назвала герцогиня дочку Сильвериной. Но не долго была она с ней. Через год нашли искалеченное тело молодой матери внизу, у подножия замка. Бросилась она вниз с высокой башни. Правда, ходили слухи, что это герцог убил ее.
- Можно ли его как-то снять, это проклятие? - взволнованно спросил пораженный менестрель после краткой паузы.
Старик посмотрел на него, сощурив глаза бесцветные и поглаживая бороду.
- Можно, говорят.
- И как же?
- Если полюбит Сильверину человек, который решится отдать ей свое сердце.
- И были ли раньше такие люди? - спросил Теодор.
- Были, - усмехнулся старик. - Приходили к замку. Но отдать Сильверине сердце никто так не смог. Ведь умереть для этого надо. А кто ж, молодой, полный сил и желания жить, погибнуть-то захочет?
Но, вопреки совету старика, не покинул менестрель города. И вот, на третий день Теодор все-таки решился. Край солнца уже окунулся в голубую морскую гладь, когда подошел менестрель к мрачному замку. И с взволнованно бьющимся сердцем остановился у его стен.
- Зачем ты пришел? - услышал он вдруг бесстрастный серебристый голосок. Поднял голову Теодор и увидел ту, от облика которой сердце его забилось еще сильнее.
На резном каменном балкончике стояла Сильверина. Ветер развевал ее длинные серебристые волосы, а в глазах застыл холод.
- Я пришел, потому что захотел увидеть тебя, Сильверина, - ответил Теодор. - Я понял, что люблю тебя.
Молчала Сильверина, глядя на него.
- Уходи, - наконец произнесла она. И повернулась, чтобы скрыться в башне.
- Сильверина! - крикнул Теодор. - Постой! Я... я пришел, чтобы отдать тебе свое сердце.
Обернулась к нему девушка и посмотрела слегка насмешливо.
- Были уже охотники отдать мне сердце, - проговорила она. - Да только все это слова пустые оказались... И ты уходи, не надо лгать.
- Не лгу я, - просто сказал Теодор. - Впусти меня в замок. Спою тебе несколько песен. И сердце свое отдам.
Смотрела на него Сильверина все также холодно и бесстрастно. Затем прижала узкую ладонь к груди.
- Здесь - пустота, - тихо молвила она. - И потому никогда не смогу я полюбить тебя. Никогда. Так зачем же тебе погибать из-за меня? Уходи.
- Потому что я люблю тебя, - опять сказал Теодор. - И я не уйду.
Солнце уже почти село, разлилась по небу алая кровь заката. Молча ждал Теодор ответа девушки, не уходил. Дрогнули ресницы Сильверины, прижала она руки к груди и, наконец, кивнула.
- Хорошо, - прошептали ее холодные губы. - Заходи. Но на рассвете ты отдашь мне свое сердце.
И открылись ворота, а Теодор вошел в замок. Всю ночь пел он для Сильверины баллады, одну краше другой. И слушала их девушка, сложив узкие ладони на коленях. А аквамариновые глаза ее были все также бесстрастны и спокойны. И даже от самых трогательных баллад не изменилось выражение ее лица. И вот, допел Теодор свою последнюю песню. И подойдя к Сильверине, осторожно взял ее за руку
- Сильверина, можно мне поцеловать тебя... на прощание? - спросил Теодор.
И кивнула бессердечная девушка с легкой усмешкой.
Нагнулся к ней менестрель, обнял за плечи и прижался губами к ее ледяным устам. А сквозь узкое резное окно уже проникал первый рассветный луч. Небо окрашивалось нежно розовым светом.
- Ты помнишь про свое обещание? - прошептала Сильверина. - На рассвете...
- Да, я помню, - кивнул Теодор.
Распахнул он рубашку, и Сильверина провела узкой ладонью по его груди. И движение девичьей ладони оказалось подобно лезвию ножа. Поднималось на небе солнце, знаменуя рождение нового дня. И в тот момент, когда его лучи упали на узорные плиты пола, Сильверина своей маленькой ручкой аккуратно достала сердце Теодора из его рассеченной груди. А кровь тяжелыми густыми каплями побежала на каменные плиты...
Теодор успел еще улыбнуться побелевшими губами той, которую любил. А затем упал замертво.
Прижала Сильверина горячий пульсирующий комок к своей груди и глубоко вздохнула, глядя в окно на алое рассветное небо. И в тот же миг ощутила она в груди сильный толчок, как будто само солнце там раскрылось. Щеки ее порозовели, а затем почувствовала девушка, как в груди больно и часто забилось что-то. Что-то живое.
Сильверина замерла, ощущая неиспытанное ранее чувство. Любовь...
Она тихо прошептала это слово и, повернув голову, увидела лежащего на полу человека.
И волна чего-то теплого и настоящего затопила вдруг душу девушки. И, прорвавшись наружу, хлынула из ее глаз горячими слезами. Она плакала первый раз в своей жизни, опустившись на колени и обнимая мертвое тело.
- Теодор, - шептала она, целуя его. - Я люблю тебя. Что же я натворила?! Я люблю тебя. Как же мне теперь жить с этим?
А слезы Сильверины все капали и капали в рану на груди Теодора...
- Я люблю тебя, Теодор... – шептала она, касаясь своими горячими губами его мертвых уст.
И вдруг, в тот момент, когда прижалась она к груди Теодора, вдруг почувствовала девушка, проводя рукой по его щеке, что веки менестреля слегка дрогнули. Она схватила его за запястье, и почувствовала бьющуюся под пальцами жилку. Бросила девушка взгляд на его грудь, и увидела, что глубокая страшная рана затянулась на глазах. А на коже остался лишь широкий розоватый шрам. Не веря своим глазам, припала Сильверина ухом к груди любимого и услышала равномерный гулкий стук живого сердца.
Теодор открыл глаза и увидел склоненное над собой взволнованное лицо Сильверины.
И улыбнувшись, обнял ее крепко-крепко.
- Вот видишь, Сильверина, - выдохнул он. - Моего сердца хватило на нас обоих.
/2013/
Потрясающе романтично, Ирина! +++
Мне понравилось, а девушкам...
Михаил Ленский
Ох, спасибо большое, Михаил!
Очень рада, что Вам понравилась сказка
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Ай, красота!
Почему-то знала, что будет у них одно сердце на двоих) Не верилось, что вы сочините грустную сказку, а будет она вот такой светлой и с надеждой на лучшее
Только за один момент зацепилась
и потом почти сразу же
К первому предложению "что-то живое" замечательно подходит, а во втором хочется другим словом заменить, потому что "живое" уже было. На вкус и цвет, конечно...
Юлия, спасибо большое!
Да, указанный момент я там исправила) Спасибо!
Ну, не всё ж грустить )))
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Восхитительно, просто потрясающе! +++++++
Ирина, а этот рассказ связан с тем конкурсным стихом? Мне ведь не показалось?
Все на свете можно исправить, кроме смерти.(С)
Яночка, спасибо большое!
Конечно. Поэтому я и выложила
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Так вот как Ира, получилось. Из твоей же сказки получилась чудесная притча в стихах О жестоком сердце. Только там ты дала умереть Теодору.
Очень понравилась сказка. Юноша поделился своим горячим сердцем, а слезы любви Сильверины залечили рану, вернув к жизни.
Читала с удовольствием
Не позволяй иным плевать в Отчизну.
Достойным гражданином будь,
не чужеродным атавизмом.
Романтичная сказка, Ирина!
Леночка, спасибо, что прочитала сказку!
Да, стих более жестокий получился, наверное...
Ну, зато в сказке любовь победила
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Наташа, спасибо!
Ну, романтика - наше всё )))
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Чудесная сказка. Очень понравилась. +
Валентина, Евгений - спасибо огромное!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Такая прекрасная андерсеновская интонация в сказке.
Женщины во всем решительнее. И в любви, и в смерти, и вообще...
http://e-lu.demiart.ru/emoticons/roman.o1a.html
Катерин, льстите Но так приятно, спасибо большое!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Ира, хотя мне по финалу ближе баллада, но эта сказка чудесная, и как хорошо, что все остались живы и счастливы! +
"Россия — священная наша держава,
Россия — любимая наша страна.
Могучая воля, великая слава —
Твоё достоянье на все времена!"
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Шикарная сказка!
Хризантема
"Над вымыслом слезами обольюсь." - Александр Пушкин
Waldemar
Да, там, наверное, более жизненно))
Саша, спасибо большое!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Спасибо, Ирена!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Спасибо, Ирочка! Рада отклику)
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Не надо плакать. Спасибо.
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Чудесно, Ирин! И не знаешь что лучше, стихотворение или проза!
Я бы не выбрал.
Вы вправе думать обо мне что угодно, но я не обязан этому соответствовать... (с)
https://www.youtube.com/watch?v=lpOb0TEX14Q
ЧУдная сказка для взрослых
«Life would be tragic if it weren’t funny». (Stephen Hawking)
«Жизнь была бы трагичной, если бы не была такой забавной». (Стивен Хокинг)
Даниил, спасибо! Рада очень, что тебе понравилось))
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Спасибо большое, Элис!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Красивая романтичная легенда.
Люди как реки (Лев Толстой)
Инесса, спасибо! Рада Вам))
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Неправильно написала, надо так:
Рада, что тебе очень понравилось)
Вы вправе думать обо мне что угодно, но я не обязан этому соответствовать... (с)
https://www.youtube.com/watch?v=lpOb0TEX14Q
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"