Я не змея, мне трудно сбросить кожу

Пролог:
Размышления о душевном здоровье.
Не рекомендуется читать религозно-безразличным и тяготеющим большими текстами.
=======

Очень часто приходиться слышать от атеистов, особенно от дерзкой, желторотой молодежи, совершенно справедливые (я даже специально выделю: -- СПРАВЕДЛИВЫЕ) упрёки в адрес религиозно-настроенных людей. Суть упреков сводится к тому, что мы (верующие) имеем свод религиозных заповедей, канонов и разных установлений, которые учат нас добру, и чистоте, но мы, зачастую, мало чем отличаемся от других, неверующих сограждан. И даже нередко ведем себя хуже их. То-есть, наше неподобающее поведение как бы отталкивает от нас и от нашего мировоззрения тех, кто ещё колеблется в своей решимости пристать к тому или иному берегу. Наблюдающий за нами со стороны люди, глядя на наши дурные примеры, от нас и от нашей веры, шарахаются.

Лично меня по этому поводу частенько мучает совесть. Ведь вера то моя ни в чём не виновата! Она-то учит меня добру! Всему виной не моя вера, а моё скверное поведение. Но в результате, из-за него, кто-то, со стороны зрящий, получит устойчивую прививку предубеждения против моей веры.

В связи с этим я задал себе вопрос: -- Могу ли я как-то, по мере сил, объяснить себе и другим, причины такого явления?

И вот мои размышления исключительно по теме.
Предположим я алкоголик. Я от этого страдаю. Страдаю я и страдают все вокруг. Это моя болезнь. Я в плену своей зависимости. Я не могу так просто взять и скинуть с себя то, что за долгие годы стало моей второй природой, моей родной кожей. Но при всём, при этом, я, как никто другой, понимаю всю пагубность и катастрофичность своего состояния. Я понимаю, что я тяжело болен своими дурными привычками, что нужно обязательно лечиться и всеми силами вырываться из этой ямы. Но не смотря на то, что я всё понимаю, страдают и всей душой хочу измениться -- я этого сделать не могу. Потому-что я алкаш, я на крючке!

Так и всякий верующий чел -- понимает своё греховное состояния, видит свои косяки, всей душой хочет от них освободиться, но просто содрать с себя кожу, свою родную кожу, которая от рождение была твоей природной оболочкой, никак нельзя. Я с молоком матери впитывал в себя ненормативную лексику. Я матерных слов знаю больше, чем нематерных. Я большую часть своей жизни изьяснялся исключительно на этом трущебном диалекте. Он у меня в крови, в подкорке, в каждой клетке. Он мне больше родной, чем академический русский. Меня резко вырви из глубокого сна и задай вопрос -- я рефлекторно отвечу матом.

Но в какой-то момент своей жизни, благодаря обретенной вере, я вдруг понял, что я болен, что я плохой, что я злой, эгоистичный, мстительный, завистливый, жадный, лживый, лицемерный... Мне от этого мерзко! Меня от этого тошнит! Я знаю, что не так надо! Что я сам страдаю и окружающих истязаю своим существованием. Но я не всостоянии содрать с себя то, что стало моей природой! Это моё родное. Моя плоть и кровь. Я принимаю лекарства, прилагаю волевые усилия в стремлении побороть свою болезнь, но я в плену глубокой зависимости.

Какие бы я сейчас снадобья не принимал, какой бы "кодировке" себя не подверг -- на результаты можно будет рассчитывать только спустя долгое-долгое время и только при правильном, и неотступном лечении.

Но в чём моё преимущество перед человеком неверующим?

Преимущество в том, что моя религия помогает мне обнаружить в себе и своем поведении серьезные косяки. Если бы этого не было -- я бы даже и не задумался о том, что в большинстве случаев, в различных житейских ситуациях и обстоятельствах, я поступаю плохо. Вот здесь-то мне моя религия, словно снимает пелену с глаз и многие мои грубые косяки, о которых я раньше, и не думал, которых попросту в себе, и не видел, теперь для меня стали очевидны. Я их вижу и могу прилагать усилия, что бы над ними работать, и их в себе искоренять. Потому теперь, благодаря своей вере, я по крайней мере понимаю, что я больной. Теперь я свои гнилостные язвы знаю. Я изучают способы борьбы со своими недугами и мало-помалу принимаю какую-никакую терапию. А вот точно такому-же больному человеку, но без веры, без религиозного учения, даже невдамёк, что его морально-нравственная природа близка к критической точке невозврата, к своему персональному Рубикону.