03. Приключение Дармоеда. Беляш

Беляш


- Эй, ты, увалень! Отродье кошачье! - гавкаю я на дерево, где на толстом суку притаился белый кошак. - Давай спускай свою жирную мохнатую задницу! Разоспался, глядите-ка, в полдень!

Беляш, зовут так этого прохиндея, лениво поднимает свою усатую морду и щурится на меня. Поднимаюсь на задние лапы, передними опираюсь о ствол, громко гавкаю и рычу. Делаю вид, что сейчас дерево шатать начну.

Кот медленно спускается с дерева. Пытается умыться лапой. Как пьяный! Покачивается, потягивается. Я сижу, смотрю на него и жду, когда этот цирк закончится.

У нас с этой наглой мордой еще куча дел. А он все никак не соберется. В общем, как всегда. Кот, он и есть кот!

Беляшом его прозвали по двум причинам. Во - первых, потому что белый. Весь! А во - вторых, думаю, сами догадаетесь. Помните все эти ужастики из новостей? С чем чебуреки и прочее такое на вокзале? Вот, все правильно. Кто знает, какая участь постигнет бродячего кота.

Я иногда шучу, что из него получится самый жирный и вкусный беляш! Он бесится. Наскакивает на меня, пытается оцарапать. И я скачу вокруг этого дебила как младой олень. Мне смешно и весело.

Беляш рассказывал, что был домашним. Когда - то... Пока был котенком все его любили. Вырос, подрал мебель и со свистом полетел за порог. С недавнего времени мы скитаемся с ним вместе. Вообще, кошек я, конечно, не терплю. Как и всякая собака. Мне положено по природе. Но Беляш другой... Особенный что ли?.. Он сам как собака. Ха, умеет рычать, например. Да и мысли у нас, бывает, сходятся. Но повадки все равно у него кошачьи.

Познакомились мы с ним случайно. Знаете, как? На него свора псов, знакомых моих, кстати, напала. В угол его загнали. А он отбивался, как росомаха. И рычал. Они все офигели, конечно! Ну, и я поржал. А после отогнал их. Сказал, что котяра этот бешеный, не в своем уме к тому же. Сожрете - станете такими же.

Беляш потом выдумывал, что это он меня спас. Умора! Но хороший он, хоть и раздражает порой.

- Куда? - коротко, но ясно вопрошает кошак, закончив тереть свою усатую рожу.

- Туда, - отвечаю и направляюсь к заброшенному зданию завода.

Кот трусит следом, задрав хвост трубой. Мы идём к заброшенному заводу. Там все давно поросло бурьяном, но на бетонных плитах можно погреть бока на солнышке. Мы с Беляшом любим там отдыхать. Но чтобы хорошо отдохнуть, нужно потрудиться. Да! Не знали, что ли? Вот люди пашут на своих работах, чтобы в отпуск потом смотаться на юга. Называется: вывернись наизнанку, чтобы потом за пару чертовых недель привести себя в норму и продолжить пахать, как проклятый!

Может, будь я человеком, горбатился бы так же. Но и у меня работёнка имелась. Не, в полиции я не служил, несчастных под завалами не искал, наркоту не вынюхивал. Я был охранником. Меня в гаражный комплекс колбаской заманили как-то. Там и остался. Жил в будке всю зиму и лаял на непрошеных гостей. А почему нет? Кормили сытно, подстилку из старого одеяла стелили, по башке даже гладили. Иногда...

Однажды пнули в бок. Ощутимо так носком тяжёлого сапога получил я почти что под брюхо. Собутыльник сторожа постарался. Я не остался в долгу и тоже постарался. Порвал ему штанину вместе с ногой. Позже говорили о каких-то "швах", что ему наложили... Наложили! Он сам тогда наложил в штанишки, как дитё малое. Я после того случая свалил, оставив свою службу. Предпочел жизнь вольную жизни собачьей. Собачьей, в моем понимании, это прислуживание человеку, несение каких-то обязанностей с послушанием связанных.

Нет, знаете ли, мне больше нравиться лаять тогда, когда мне хочется, жрать то, что раздобыл, спать там, где удобно. Тем более, что выбор есть всегда.

Беляш еле плетется следом за мной. Ленивый он, нерасторопный. Я резко торможу, и котяра упирается в мой зад.

- Фу, Дарм! - отфыркивается он.

- Чего "фукаешь", чизбургер? - скалюсь в ответ. - Вон у мясной палатки баба с авоськой, видишь?

- Ну...

- А в авоське чё, узрел? - прищуриваюсь. - Верно, лошадка для блошек, это сардельки!

Беляш облизывается, в нетерпении переминается с лапы на лапу. У меня у самого шерсть на загривке задирается в предвкушении знатного обеда. Но дело не только в этом... А в необычном спектакле, который мы развернем. Мы, кстати, с Беляшом актеры хоть куда! Могли бы и в театре выступать. Или в цирке, к примеру.

Сардельки призывно выглядывают из сетчатой сумки. Втягиваю носом аромат. Он ни с чем не сравнится. Это не просто запах мяса, это запах победы! Очередной победы!

Беляш прекрасно знает свою роль. Он бухается бабе под ноги, переворачивается на спину и бьётся в конвульсиях. Наверное, ему бы позавидовал любой танцор на современной дискотеке, а электромонтер, знакомый с ударом тока, поставил бы высший балл.

- Ой, котику плохо... - причитает бабенция. - Что с тобой, милай?

Она нагибается к Беляшу, усердно трудящемуся над ролью "умирающего лебедя", пытается дотронуться до него. В это время я хватаю зубами за одну из сарделек и вытягиваю ее из авоськи. Вереница сарделек уже почти полностью на свободе. Баба все пытается понять, что происходит с котом, который елозит перед ней, не давая шагу ступить.

Посылаю коту условный сигнал (он у нас давно отработан). Беляш закатывает очи и дёргает только одной лапой, задней.

- Никак помер? - бабка прижимает свободную руку к груди.

В это время я "рву когти". Вереница сарделек тащиться по земле. Беляш резко вскакивает и бежит за мной. Бабка замечает пропажу и истошно вопит:

- Воры! Проходимцы косматые! Живодёров на вас нет!

Чудные люди! Но слово "живодёр" пронизывает мое существо. Я чуть не роняю добычу. Беляш подхватывает сардельки и помогает донести, а точнее унести их подальше.

Тащим сардельки и пытаемся не хохотать. Нас всегда забавляют такие игрища с людьми. К слову, все это я придумал, а Беляш очень круто научился подыгрывать. И у нас сложилась классная команда. Вообще, если честно, я понял одну вещь: иметь верного друга - это здорово!

Навстречу нам, припадая на переднюю лапу, бежит Жулька. Дворовая собачка, небольшая, белого окраса и в рыжих пятнах. За ней спешат четверо щенков. Неуклюжие, с висячими ушами, любопытные.

Они тут же набрасываются на наши сардельки и начинают их облизывать. Пищат, поскуливают, пихают друг друга лапами.

Беляш злится на них, но молчит. Замечаю, как глаза его сузились, а хвост задёргался. Жулька малых своих не гонит. Да и мне совестно. Не так уж жалко, в конце концов! Им много не надо.

- Жулька! - не выдерживает надругательств над добычей Беляш. - Убери свою ораву! Все обслюнявили!

- Ха! Не подумаю! - отвечает Жулька и чешет за ухом. - Детей кормить надо!

- Я-то тут при чем? - кривится кот.

- Ты не при чем! - Жулькина ухмылка демонстрирует сломанный клык. - А вот некоторые...

Я давлюсь слюной. Рассматриваю щенят. Ни один из них на меня не похож. Хотя, может, это пока?.. Не хочу спорить с Жулькой. Делю награбленное, то есть добытое почти честным трудом. Оставляю нам с Беляшом по две сардельки. Остальное отдаю Жульке и отпрыскам ее (или не только ее?).

Беляш дуется на меня. Дуется всю оставшуюся дорогу до заброшки. Дуется и тогда, когда мы перекусываем на бетонных, прогретых осенним солнцем, плитах. Меня его насупленный вид раздражает, и я кусаю кончик его хвоста.

Кот подскакивает на месте, выдирает хвост из моей пасти и глядит с укоризной.

- Дебил, да?!

- От такого слышу, - ухмыляюсь. - Смотри, как хорошо сегодня.

- Чего хорошего? Почти весь обед этой... шавке скормил с ее заморышами.

- Они маленькие, а Жулька много с ними не раздобудет.

- Эта твоя Жулька один свой выводок бросила! - фыркает злобно Беляш. - Сам слышал.

- Ее право, - отвечаю я. - Все равно кормить их надо.

- А на что она намекала то? - Беляш смотрит на меня с подозрением; кусочек сардельки висит на его длинных усах.

- Да так... - я смотрю на солнце и жмурюсь. - Все может быть...

- Вот же ты, Дармоед! Когда успел только?!

- Да черт его знает!

Мы начинаем смеяться. Я смахиваю остатки сардельки с усов Беляша, и мы смеемся ещё громче. Люди подумали бы, что визжащий пёс и задыхающийся кот тяжело и безнадежно больны. Нет, на самом деле, нам просто очень весело.

День клонится к вечеру. На заброшке уже не так здорово, налетел неприятный ветер, взлохматил шерсть и прогнал остатки тепла и нашего веселья. Мы с Беляшом покидаем наше любимое место и идем искать подходящее место для ночлега. Нужно выбрать такое место, где наши хвостатые задницы будут в тепле и уюте.

Внезапно меня озаряет, и я предлагаю Беляшу прокатиться на электричке. Кот хмурится, но соглашается. Мы спешим на приближающийся состав со всех своих четырех лап. Беляш отстает, подбадриваю его. Он запрыгивает со мной в вагон, и мы залезаем под пустующую лавку.

Кот тяжело дышит, осматривает свои лапы придирчиво.

- Ну вот, коготь чуть не сломал, - ноет он.

- У-у, коготочек поломался! – хнычу в ответ демонстративно. – Что ты все как девица на выданье?

- Чего? – не понимает Беляш. – Ты где таких слов набрался?

- Места надо знать. А ты все ноешь, как старый дед. Сколько тебе лет вообще, а Беляш?

- Лет восемь… - отвечает кот неуверенно.

- Всего лишь! – усмехаюсь я и тут же умолкаю, на самом деле, это не так уж и мало.

Недалеко от нас сидит юная особа. Блондинка в короткой юбочке, а на коленях сумка, из которой выглядывает круглая голова какой-то псинки, похожей на таракашку. Чудная такая, лупоглазая, почти что лысая, и ушки в разные стороны смотрят. Форменное чучело! На собаку то не похоже.

- Эй! – гавкаю я таракашке. – Ты собака или где?

- Собака! – гордо отзывается эта пародия.

- Помесь таракана с червяком небось? – спрашиваю я и заливаюсь смехом.

- Я чихухуа! - визгливо отвечает «оно».

- Какого ты х**? – не выдерживаю я и просто помираю со смеху.

Беляш рядом тоже хохочет. Таракашка явно в обиде. Рычит на нас, но это заставляет нас ржать ещё громче.

- Пусенька–кусенька, что случилось? – блондинка гладит своего таракашку по выступающему лобешнику.

Ну все, теперь нас с Беляшом не остановить! Таракашка озирается по сторонам, в глазах, его выпученных испуг и стыд.

- Хозяйка у тебя зачетная! – говорю я таракашке. – Супербаба!

- Хам! – отрезает таракашка и скрывается в своей сумке.

Электричка продолжает отбивать такт по рельсам. Блондинка со своей таракашкой идут на выход на очередной остановке.

- Беляш, - зову я кота и осторожно толкаю его, задремавшего, лапой в бок. – А ты бы хотел снова жить у людей?

- Нет… - признается Беляш. – Хватило одного раза. А ты?..

- А я жил с людьми… - эти слова сами собой вылетают из моей пасти, хотя я собирался сказать совершенно другое.

- Ты же вроде говорил, что на улице с рождения? – удивляется кот. – Или ты те гаражи в виду имеешь?

- Нет, не гаражи. Другое. Почти… - я отворачиваюсь от него.

- Значит, и тебя когда-то прогнали?.. – Беляш подползает ко мне и кладет свою лапу на мою.

Прогнали. Меня прогнали самые близкие и родные мне люди. Я их не ценил. Я вообще ничего не ценил когда-то давно. Это сейчас я радуюсь солнцу, на котором могу погреть свою шкуру, радуюсь дождю, потому что могу напиться дождевой воды и искупаться в луже, я радуюсь даже мерзким мухам и комарам, потому что они предвещают тепло.

На самом деле, каждый прожитый нами день – подарок свыше. И любой день по-своему прекрасен. Знаете, я люблю закаты. Люблю провожать солнечный диск, когда он скатывается за горизонт, и последние его лучи скользят по знакомым крышам домов.

Беляш никак не может взять в толк, почему мне нравится приходить на один и тот же пригорок и наблюдать с него за жизнью небольшого поселка. А я помню, что по улице Прямой стоит домик, где живет моя семья, а ещё чуть дальше, ещё один домик, очень симпатичный, с голубыми резными ставнями. Там жила (а может, и живет до сих пор?) одна очень хорошая девочка.

Солнце скрывается за высоким холмом. А мы с Беляшом размещаемся под облезлым кустом и прижимаемся друг к другу, чтобы согреться холодной ночью. Но я почему-то долго не могу заснуть. Чувствую, что кот рядом уже мирно посапывает. Лентяй усатый, что с него взять? Иногда мне кажется, что, когда он спит, то вообще ничего не соображает. Это я прислушиваюсь, принюхиваюсь. Ведь опасность может явиться внезапно, и мне придется защищать нас обоих.

Утром обнаруживаю Беляша на ближайшем дереве. Странно, что моток шерсти для вязания носков проснулся сегодня раньше меня. И даже на дерево полез.

- Гимнастикой занимаешься? – усмехаюсь я, глядя на его растерянный и даже напуганный вид.

- Да ты это… Дарм, дерешься во сне, - отвечает Беляш и спускается на землю, цепляясь когтями за древесную кору.

Дерусь?! Что ещё он выдумал? Хотя… Да, наверное, так и есть. В последнее время меня мучают странные сны. Проснувшись, я мало что из них помню, только какие-то несвязанные между собой обрывки.

Беляш все ещё сторонится меня, как прокаженного. Начинает свой утренний ритуал «вылижись, вычешись», сев от меня подальше. Хохмы ради, я поддеваю носом несколько промерзших за ночь листьев и швыряю их прямо в кота. Беляш от неожиданности подскакивает и вопит, выгибает спину и выпускает когти, будто собирается сражаться с кем-то. А я валюсь на спину от безудержного хохота.

- Дарм, ты идиот! – заключает кошак и отворачивается от меня.

- А я все равно тебя люблю! – отвечаю ему и делаю вид, что сейчас оближу его морду в знак признательности.

Беляш фыркает и выставляет вперед лапу, чтобы я к нему не подобрался. На самом деле, Беляш много для меня значит. Как ни крути, а по сути, он мой первый и единственный настоящий друг.

Некоторое время мы ошиваемся возле мусорных баков, недалеко от станции, сегодня наш завтрак весьма скромен. Необходимо поработать хорошо, чтобы разжиться приличным ужином.

Беляш (ну кто тебя только выдумал, недотепу?!) проваливается в один из баков и застревает там среди пустых банок и коробочек из-под мороженных котлет (и почему их вечно выбрасывают только пустыми?!). Приходится вытаскивать незадачливого приятеля за хвост. Он верещит, что я ему его сейчас оторву. Обижается. Вот странный! Я-то стараюсь не реагировать на все его закидоны кошачьи.

После мы как полоумные летим к станции, пытаясь успеть на электричку. Но ее двери захлопываются перед нашими носами. Дожидаемся следующую, но и здесь удача от нас отворачивается. Грозный контролер изгоняет нас - бродяг. Мы, оказывается, пачкаем «безупречный салон» столетнего облезлого и прокуренного вагона, и пугаем пассажиров. Хотя криков: «Спасите-помогите!» слышно и в помине не было.

Сегодня однозначно не наш день. Сидим с Беляшом на пустой платформе. Вокруг нас только лес, да какое–то болотце. Уговариваю кота идти пешком. Тот с неохотой соглашается. Мы идем вдоль рельсов. Не спеша перебираем лапами. Но где-то на середине нашего пути Беляш начинает ныть, что зверски устал. Я называю его «нудным стариканом» и прошу поторапливаться.

Почему-то в тот момент я не чувствовал запаха опасности. Наверное, моя судьба была в сто раз мудрее меня. И все должно было случиться так, как случилось.

Я не замечаю, что Беляш отстал от меня. Слышу только жалобное:

- Дарм…

Оборачиваюсь. И вижу, что кот не может двинуться с места. Подбегаю к нему и понимаю, что его лапа застряла между рельсами. И зачем он туда полез? Вечно с ним что-то происходит. Ходячее несчастье, а не кот.

- Как только вытащу тебя – оттреплю за шкирку! – предупреждаю его.

Сам я ищу глазами палку подлиннее, камень, хоть что-то, что может помочь освободить лапу Беляша из этого стального капкана. Отгрызать себя лапу он точно не решится, да и нужны ли такие жертвы?..

Поднимаюсь по насыпи. Вдруг кто из… Из людей (если таковые ещё остались на этом свете) смогут помочь нам, неприкаянным животным, попавшим в беду. Я уже двадцать раз проклял сам себя за то, что потащил Беляша пешим ходом. И куда я только торопился?.. Дурак!

Я мечусь по насыпи, но не могу найти ни одного подходящего предмета. Поблизости ни одной живой души, как на зло. Наконец, замечаю палку–оглоблю, торчащую из земли. Как раз ею можно подковырнуть лапу Беляша. Хватаю ее зубами и пытаюсь тащить, но она плотно застряла в земле. Я пыхчу и рычу, кручу задом и упираюсь, что есть силы, всеми четырьмя лапами в мерзлую почву, но оглобля не поддается.

И тут мой слух пронзает сигнал приближающегося электропоезда.

- ДАРМ!!! – слышу истошный вопль кота.

- Я иду, друг, держись! – лаю я в ответ и буквально скатываюсь по насыпи, спеша к Беляшу.

Электричка несется прямо на нас. Беляш рвется из западни, но тщетно… Хватаю его в последний момент за шкуру и с нечеловеческой (не собачьей) силой дергаю на себя и отшвыриваю его куда-то в сторону.

Последнее, что я видел в тот день, была ощеренная «морда» зеленой электрички–змеи. А дальше темнота и полный провал…

Продолжение следует...