Киря закинул длинные ноги на угол стола, и поглядел на крепкого мужчину перед собой.
- Боря, давно тебя спросить хотел: зачем ты носишь усы?
Усатый крепыш не ответил, продолжая сощуренно глядеть в экран монитора.
- Кирь, не мешай ему, - полный мужчина невысокого роста, похожий на Дмитрия Быкова улыбнулся из угла кабинета.
- Не ну, правда, Борь, тебе ведь еще сорока нет? – Киря сильнее съехал в кресле, сложив руки на животе, - а выглядишь на полтос…
Борис, не отрывая взгляда от монитора, крупными пальцами взял за ручку, стоявшую перед ним чашку, поднес к усам.

– Сын? – покупатель зевнул, глядя сквозь стекло в сверкающие волны Яузы.
– Да, сын. Лет десять или… одиннадцать. Неважно. Он жил где-то с матерью. Жена ведь его бросила. Я вообще думаю, что сыновья рождаются только у сильных или умных мужчин. Скорее всего, он был тем, кого женщины выбирают на роль рабочей пчелы для обеспечения детей, рожденных от…
– Альфа-самцов? – человек в плаще обернулся, и Красильников заметил приподнятый кончик прямого носа, на фоне бьющего из окна солнечного света.
–… более сильных. Тех, кто неспособен всю жизнь прожить с одной женщиной.
– Почему?

То же нежаркое солнце на безоблачном небе, те же работающие светофоры на пустых улицах, и тот же зловещий скрежет на северо-западе. Новый день как две капли воды походил на вчерашний.
Только розоватый туман над просторными тротуарами стал заметно плотнее.
Утро пахло свежим кофе, жареным фастфудом и разогретой битумной смесью. Одиноко крутилась карусельная дверь в фойе бизнес-центра, мигали вывески терминалов обмена валют, и бегущая строка над офисом Сбербанка сообщала индекс Доу-Джонса.

4.
Подходящую клинику я обнаружил на Кутузовском проспекте. В отличие от двух предыдущих, в ней еще работали водопровод и электричество.
Входя, я невольно глянул в зеркало, висевшее напротив входа, и удивился, как за пару часов почернело и осунулось мое лицо. Правая щека измазана кровью. От угла - красный прочерк. Я сплюнул кровавой кляксой на чистый кафельный пол и прошел в туалет.
В кабинете стоматолога я включил свет везде, где только можно. Вид стоматологического кабинета с детства вселял в меня ужас, и я в глубине души все еще надеялся обойтись антисептиком и марлевым тампоном.

1
По-настоящему заподозрил неладное я только сейчас, глядя на безмятежное колыхание травы на ветру между гаражом и бетонным столбом, с выведенной краской вертикальной надписью «РВ-205».
Я ощутил дрожь – должно быть от ветра, пригнавшего из-под моста песочную пыль.
Теперь я вспомнил, что первые признаки появились еще раньше, когда я только проснулся.
В конце концов, черт с этим забором, который вчера вечером на моих глазах ставили таджики – его могли и убрать, но не встретить ни одного человека – это разве не странность?