В минуты тягостных раздумий,
В часы безудержной хандры,
Хочу проникнуть в тайны мумий,
Войти в их древние миры.


Взглянуть на жизни фараонов,
На злоключенья их рабов,
И с высоты могучих тронов
Понять тревоги тех богов.


Окинуть любопытным взором
Страну, где царствовал Рамзес.
Упиться девственным простором
От океана до небес.


Измерить глубину тех трещин,
Что нам история несет.
Познать любовь красивых женщин,

Шар земной – извечный странник,
Сколько в твоей жизни бед?
Спит на дне морском “Титаник”
В день апрельский сотню лет.


Наблюдали молча звезды
С высоты безмолвных зон,
Как смешались с морем слезы
В Атлантический бульон.


Что им, звездам эти темы?
Так, по существу, пустяк.
И для солнечной системы
Сто лет – времени сквозняк.


Но для всех, сей час живущих
Крики помощи звучат.
Исполин во льдах плывущий,

Мне не хочется спорить о вечном,
Жизни смысл на досуге искать.
Устремляя свой взор на путь млечный,
Бренность жизни живых сознавать.


Ну, зачем мне загадки Вселенной,
Звезд угасших пришедший к нам свет,
Что мерцает сквозь мир поколений,
Посылая прощальный привет?


О минувшем грустить я не стану.
О грядущих не думать мне днях.
Вечной жизни доверюсь обману,
Отвергая злой смертности страх.

Помню, в детстве любимая мать,
Как меня перед сном целовала.
Начинал я тогда в снах летать,
Как герои полотен Шагала.


Поезд мчит. За вагонным окном
Марта снег по оврагам струится.
Витебск. Скромный находится дом
Там известного всем живописца.


В мыслях с поезда быстро сойду.
(Проводница мне вслед улыбнулась).
Может, счастье опять обрету,
Где когда-то прошла моя юность.


Повстречаю там добрую мать,
Что меня на судьбу провожала...
Я во сне разучился летать.

Мы часто создаем во снах дворцы воздушные,

Но тают вдруг они, как тот весенний снег.

Летят стремглав года, такие непослушные.

И что же предпринять, замедлить этот бег?

И где ж найти рецепт от этой меланхолии,

Быть может запастись хмельных настоем трав?

Иль чаще вспоминать былые годы школьные,

Когда ты не грустил, всех смертность осознав?

Однажды уяснив, что жизнь не бесконечная,

Вдруг фаталистом стать, на все махнуть рукой?

Ты придешь ко мне в сны
На пороге весны.
И об этом никак не узнаешь.
Что сказать? До сих пор
Не окончен наш спор.
И сама в сны свои не пускаешь.


Не пойму почему,
Не во сне, наяву
Ты не хочешь вернуть наши встречи.
Что ж, не прав я, прости.
Был на ложном пути,
И прошедшее время не лечит.


Не забыть мне тебя.
Не проходит и дня,
Чтоб не вспомнить прошедший сентябрь.
Дал солидную течь,
Как теперь уберечь

Полчаса еще поспать бы
И продлить волшебный сон.
Твое ситцевое платье,
Устаревший чуть фасон.

Почему опять весною,
Лишь сойдут с земли снега
Я от памяти не скрою,
Как была ты дорога!

Потому ль печалью горькой
Эти будни так щедры,
Что промчались годы тройкой
С той пленительной поры?

Ты осталась в светлом прошлом.
Я не взял с собой тебя.
Это – дикая оплошность,
Или странная судьба?

Не вернуть любви той струнность
Ни факиру, ни весне.
И увидеть нашу юность
Можно только в чудном сне…

Я хотел бы на период краткий
Вольфом Мессингом однажды утром стать.
И чужие мысли, но украдкой
Без согласья их хозяина читать.

Я б узнал тогда что шеф задумал,
Собирается оклад мой повышать?
И какая у коллеги сумма?
Долго мне такой зарплаты ожидать?

Я бы счел обидчику ответить,
Зная, что задумал этот дерзкий тип.
Не попал бы ни в какие сети,
Ни в какие б жизни сложности не влип.

Я узнал бы, точно и без фальши:

Думаю, поздно уж ждать перемены.
В жизни моей приутихли мечты.
Только с собой можно быть откровенным.
Кто еще будет критичней, чем ты?

Не молодой я, еще и не старый,
Но за плечами годов скорых рать.
Время, пожалуй, писать мемуары.
Только вот кто же их будет читать?

Жизнь не берусь я назвать идеальной,
Правда, кто знает: Что есть идеал?
Может, я женщину выбрал случайно.
Может не ту, о которой мечтал.

Может, советов хороших не слушал.
Может, рабом был любовных утех.

Я сыграю тебе на гитаре,
Или скрипки осилю мотив.
В женский праздник старик Страдивари
К нам примчится, века сократив.

Лучше всех пОнял женщин природу,
Как красу отразить их смекнул.
В инструментов изящных обводах
Гибкий стан юных дев подчеркнул.

И теперь, даже в скромном концерте,
Где присутствует струнный квартет,
Представлять, от рожденья до смерти,
Будем наших мадонн силуэт

Если ж, в жизненном репертуаре
О любви слог окажется мал,
Вспомним скрипок изгиб Страдивари.
И за женщин поднимем бокал!