Поезд медленно приближался к вокзалу города Минска. Дмитрий давно хотел увидеть этот город, о котором так много ему рассказывал его сослуживец Леонид.
Он уже почти знал его наизусть. Представлял, как он с Марией, сестрой сослуживца, будут держась за руки, гулять по ночным улицам.


С Марией, на первом году службы, их познакомил Леонид. Вернее, дал адрес сестры и показал Дмитрию фотографию. На него со снимка смотрела пухленькая девушка, с короткой стрижкой, что придавало её чертам лица мягкость . Она вовсе не была похожа на девушку его мечты, но чем-то его пленила.

Когда-то два друга, Пётр и Колька, работали на заводе. Было принято всей бригадой участвовать во всех событиях каждого члена коллектива. Не важно какими они были. Главное, быть не безучастным.
Самым весёлым мероприятием были свадьбы и два события года: 8 Марта и Новый год, которые отмечались в кафе.

Тебе стихи я посвящала,
Рыдала тихо по ночам.
Признания в любви писала,
Как будет сладко вместе нам.


Свои глаза я отводила,
При томном взгляде на меня.
Нет, смелости мне не хватило
Для встречи что-то предпринять.


Со школой все мы распрощались,
И разлетелись кто куда.
Но письма всё тебе писались
Я знала точно — в никуда.
**************
С тех пор прошло уж лет немало.
Я как-то встретила тебя.
По голосу тебя узнала,
Кому то отвечал грубя.


С бутылки пиво допивал,
Живот поглаживая нежно.
Ты на жену с детьми орал,
Расталкивал их так небрежно.

В вагон ввалился хэллуин,
оставив бОшку за углом.
И нарядившись в сукин-сын,
надеялся, что мы струхнём.


А вместо бОшки тыква с дыркой,
оттуда излучался свет.
Присел поближе к пассажирке,
Которым оказался швед.


Швед не на шутку испугался.
Он в страшном сне не мог мечтать,
Что б кто то в праздник надругался.
От страха начал гоготать.


Вот приоткрылись настежь двери
И ломанул народ давясь.
Перекрестясь, по крайней мере,
Кто знал молитву, помолясь.

В Кунсткамере сегодня был аншлаг.
Всех пионеров на каникулах загнали.
Через этнические залы пробежали,
Их ознакомив наспех, кое-как.


И все бегом, где запах формалина,
Им всех уродов обещали показать.
Пока экскурсовод не появился,
На фоне трупов принялись снимать.


Одна девчонка в ужасе свалилась,
Прослушав долгий генный каламбур.
Подробно в красках рассказали, чересчур.
Не догадалась, глупая, зачем сюда явилась.

Зацепилась глазами за мясной прилавок. Понравился кусок говядины. Аппетитный, серебряные прожилки блестят. Лежит и манит меня с ним разделаться. Дома нарежу на полосы, отобью, присыплю всякими вкусностями. Сложу в смазанный маслом сотейник и в горячую духовку. Аромат разогреет аппетит. Сидя у камина, буду смаковать каждый кусочек, запивая вином.
Чёрт! Я на диете! Ничего, - глазами наелась.

Ящик для зимней рыбалки дед чуть в вагон затащил.
Хоть дело то было по лету, но он себя утеплил.


Шапку-ушанку, ботинки, плащ-дождевик он надел.
Сел у окна поудобней, всех в один миг разглядел.


Ящик раскрыл он со скрипом, так что народ открыл рот.
В ящике том, как в аптеке, склянок, таблеток шестьсот.


Первую пачку он залпом валокордином запил,
Ну и со всех, понемногу, он рукавом закусил.


Все в ожиданье последствий - дедушка жив или нет.
А он капюшон нахлобучив, с храпом закончил банкет.

Помню, часто воровали яблоки в саду,

Хоть сто раз отцу я клялся: - больше не пойду!

Но чужие слаще мёда и красней в сто раз,

И опять я ночкой тёмной яблоньку потряс.

Однажды ко мне в трамвае подошла женщина. Поздоровалась, сказала, что меня узнала - что мы однокурсники. Напрягла мозг - не могу вспомнить. Она о себе, о семье мне рассказывает, а я её вспоминаю. Потом она меня спрашивает:
- Ты же - Галя?
- Нет, - говорю, - я Света.
Она задумчиво:
- Неужели ошиблась? Ну, ладно! Раз ты теперь всё знаешь, давай дружить!

Захотелось Матвею с друзьями испить бабушкиного самогончика. Пошли к бабуле. Друг зашел в дом, там нет никого. Матвей:
-Возьми бутылочку, положи деньги на стол, и пошли.
Вдруг сзади крик:
-Воры, куда???
Они вприпрыжку удирать по полю! Следом бабуля с жердью!
- Ворыыыыы!!!
Дружище упал, бабуля - хрясь жердью!!!! Они опешили. Потом извинилась, мол, ошиблась. Бабушке 93 года!