Поезд пересекал вечернюю Нормандию, и я покидала берег Ла-Манша, борясь со смутным ощущением недосказанности. Как же это началось?

Звонок раздался во время ланча. Для вызова телефон почему-то выбрал мелодию «Send me an Angel», а номер не определился. Не спеша отхлебнула кофе и, не испытывая особого интереса, нажала кнопку:

– Алло.

Низкий мужской голос с английским акцентом спросил:

– Мадмуазель Элис?

Поезд доставил меня в Бреоте точно по расписанию. Меньше чем за два часа. Жаль, что не с утра, а только во второй половине дня. Поэтому пришлось торопиться.

– Мадмуазель Элис, ваш кофе, – Пьер поставил чашку на стол, опустил к моим ногам пару домашних шлёпанцев и весело подмигнул. – А взамен позвольте вашу туфельку.

Я с улыбкой вручила ему прохудившийся тапок и спросила:

– Давно вы здесь живёте?

– Это семейное гнездо, – ответил он с лёгкой ноткой грусти. – Дом детства.

– Мне нравится. Кстати, спасибо, что взялись помочь.

Что осень принесла с собою? Блажь

поддаться грусти на исходе страсти,

развеяв призрачной любви мираж?

Останешься ли также соучастен,

когда наступят пасмурные дни,

и солнца луч не возродит надежду,

река уныния окажется безбрежной?

Не станешь ли ты к этому раним?

Молчишь... Согласна, не нужны слова,

дыханием полны былые встречи.

Возможно, осень не совсем права,

окутав снегом наш последний вечер...

А.Ахматовой

Не дарил ожерелья алмазные –

Украшенья из ангельских слёз.

Не давал обещанья напрасные,

Обнимая под россыпью звёзд.

Не назвал ни женой, ни любимою,

Нарекая своею душой...

Боль подкралась тоской нестерпимою

В день, когда повенчался с другой.

Смыло все ожидания прошлые

Талым снегом... А мне, лишь весной,

Снятся снова фиалки замерзшие,

Припорошенные тишиной.

Я счастлива, живя на воле,

Всевышнего благодаря...

Но как тоскую я до боли

по песне нежной соловья

в лесах уральского предгорья.

В тени былого торжества,

который год страдаешь хворью

невежества и хвастовства,

моя страна... Твоя ли доля

в темнице быть? Не верю я,

что птица может петь в неволе,

погубит клетка соловья...

Анна Ахматова

Весенняя печаль легла на купола,

Закончилась теплом Рождественская сага...

Тоскуя по зиме, поют колокола,

И требует душа искрящегося снега...