Посвящается Книгочею, Человеку Горе, Даме с бутылкой, персидской царице Илаяли, Комиссару Руси, Оле, двум таджикам, лейтенанту милиции, бабкам в трамвае, выставившим меня на суд морали.


Эпиграф.
Ночью в кабак
Утром на работу
Подметать субботу
Листьями в чердак
Понял, или как?


Я слишком рано понял,
Что все несётся
В бездну.
Мне это откровение
Не принесло плодов.
Наоборот,
Из древа моего
Сосало жизнь.
Ещё в детстве
Я всех послал богов,
Придя в итоге
К богу одному
Внутри себя.
Там же обретя свободу.
И в сумерках
Я находил себя,
Во мраке весел был,

Первая страница, умиротворенная птица, летящая над синей гладью моря. Ей близко чувство откровения. Она жаждет лёгкого ветра, продувающего нутро. В каждой капле дождя, чувствуешь, говорит вселенная. Мы, люди, можем слышать её слова, её пение. Да, пение. Самое прекрасно пение. Крик родившегося ребёнка. Нет, мой друг, это и есть пение вселенной.
Так, давай начистоту. Я здесь. Ты там. Но мы слышим друг друга. Через бумагу, что горит под моим пером. Через все звуки, что породила цивилизация. Плевать на неё!

На пороге вечности,
Стыдясь нАготы,
Раздували огонь.
Я в руки взял листья
Умерших деревьев,
И ты засмеялась.
Твой смех
Самый приятный звук.
У бога на коленях
Весело ели зерна.
- Отчего у бога глаза черны?
- Милая, не бог это.

Ветрами полный мчусь,
На Бога уповая.
Звездой в себе сгорая,
Меняя смех на грусть.
Но тем одним держусь,
Душой стыдясь у рая.
И в декабре
Вернусь.
И в декабре ворвусь
В созвездие
Капель мая.
Я о тебе скучаю.
Я о тебе молюсь.
Сгорая.
.......

В темной комнате
Без окон и дверей
Бегала огромная жирная,
Крыса, а я гонялся за ней.
У нее пасть была
Как у крокодила,
С тысячью острых зубов.

Глаза словно
Врата в преисподнюю.
Я и так и сяк пытался
Ее поймать, но она
Ускользала каждый раз,
Когда я уже зависал
Над ней.
Мне надоело,
Это кого угодно доведет.
Я замер, пытаясь
Слиться с темнотой.
Крыса остановилась,
И я проткнул ее иглой
Она сдулась.
Осталась лишь пара ушей.
Я скомкал комнату,
Как бумажку.
Передо мной
Возник лес, горы, ручей.

Я не тот, кем кажусь.
Знаете, это такой сумбур.
Голова почти не варит.
Это в осколки распавшийся разум.
Да, что со мной?
Где та лёгкость, птицей несущаяся в небо.
Жить и верить, есть такие понятия?
Рабом или светом?
Я считаю, что жизнь это чудо.
Все так просто, когда дождь
Барабанит по стёклам. Вот беда!
Ковыряюсь в сути себя, это стрёмно
И, сука, не поэтично.
Что скажет последний поэт?
Антология дня, грежу снами.
Легковерная дымка, как сон, полный
Жизни.
Обещаю быть!
Моя исповедь.

Ах, колодезной водицы бы хлебнуть!

Да на мягкой травушке вздремнуть!

И, набравшись сил, помчаться на закат,

По дороге голубей ногой пинать!

Осколком день, забытой
Пожелтевшей страницей.
Трамвай поехал,
утро из дождя,
Что в воздухе хранит
Воспоминание.
Собака - верный друг,
И крохи наших судеб,
На площади
Склюются голубями.
В осеннем полумраке
Стоит и стынет Ленин,
Ведь на зиму ему
Не надевают шубу.
Стоит один, в пальто.
Как я.
*****"
Пермь, бар" питейный кабанчик", 2018 октябрь

Я пишу легко и просто этот стих.
Очень просто, даже проще, чем должно быть.
Гениальный, очень ёмкий классный стих.
В нем вся жизнь, твоя, моя, все неба звёзды.
Часовщик глядит и ладит механизм,
Он часы пускает в ход небесный.
Средь всего, что видеть я привык
С удивлением ловлю живые ноты.
Как же поддается слово мне,
Просто- хлоп! и вот оно искрится
Оживает и кричит, все из дождя
Майских сумерков, огня, небес и света!
Просто гениальный лёгкий стих,
Прочитай его, и стань светлее.

******
Пермь, кафе "тихая гавань", октябрь2018.

Шум поезда скоро утонет в ночи, тёмной и глубокой, как океан. Окно распахнется, и в него влетит ветер. В ночи не поют птицы. Они спят и видят сны. Летящая весна. Апрель. Дыхание космоса.
Может быть, птицам снятся весёлые тролли.
Все рвётся на лоскуты. Разбивается в мириады осколков. Галактики суживаются до размера зрачка. Чернеет ночь. Опадает пепел.
Все летит сквозь время, сливаясь с музыкой вселенной.