1

Маша Спирина работала в наркомате внутренних дел совсем недавно, но успела зарекомендовать себя, как ответственный работник, с мнением которого приходилось считаться. Тем более, что на своём пути по карьерной лестнице она всегда умела находить нужных провожатых. Красивая и неглупая, Маша пользовалась фантастическим успехом у мужчин.

Электричку, набравшую скорость на безостановочном перегоне, потряхивало, словно руки запойного алкоголика. Миха ехал уже давно и некоторые грани происходящего постепенно меркли. Такое себе постоянство веселья и грязи. Две выпитые бутылки пива, наложенные на утренние сто пятьдесят спирта, создавали гармонию в мире, который неразборчиво мелькал за окном.

В преддверии очередной годовщины Великой Октябрьской Революции, Чагрову была спущена директива из Москвы - помиловать одного из заключённых, приговорённых к расстрелу. Директива дошла до начальника областного отдела НКВД поздно, основные обвиняемые по делу инженера Сотникова были уже расстреляны. Только трое недавно осужденных участников процесса оставались в тюрьме в ожидании исполнения приговора.

Стоящий в коридоре чемодан, плотно набитый шмотьём, стал для меня последним аргументом. Я долго не хотел поверить, в то, что всё закончилось. Я отрицал саму мысль, что Ольга на это способна. Способна вот так собраться и уйти. Однако это случилось. Наши отношения, которые протянулись без малого десять лет, полетели к чёрту и виной всему, конечно же, был я. Все сравнения не в мою пользу: ей слегка за двадцать, я погряз в тридцати. Она стройная и подтянутая, фанатка ЗОЖ. Я отёкший, любящий выпить и пожрать.

Когда в восемьдесят пятом году, ещё до всяких “Перестроек” и “Ускорений”, Валерка Быков увольнялся из уголовного розыска, все вертели пальцем у виска и говорили, что у того совсем крыша поехала. Однако хватка у бывшего “опера” оказалась железной. Поймав волну, он уверенно гнал свой корабль по быстрым водам изменяющегося времени. Открыл кооператив по ремонту видеомагнитофонов и хорошо раскрутился. Когда Союз загнулся Быков был уже преуспевающим бизнесменом. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним – эта поговорка, как раз была про него.

1

На кухне было не продохнуть, лето жарило изо всех сил. Иван Фёдорович за обедом опрокинул две рюмочки Кизлярского и немного разомлев, пошёл в комнату, прилечь на диван. Жил он одиноко, как-то уж совсем по-стариковски: жена померла три года назад, а сын давно уже жил своей жизнью. Олег был военным лётчиком и сейчас находился в командировке в Сирии. Трудился Иван Фёдорович охранником в сетевом магазине. Платили конечно немного, но на жизнь вполне хватало.

В обшарпанной “хрущёвке” светились редкие огоньки. Здесь проживали вышедшие в тираж и потерявшие всякую надежду отсюда вырваться, зажить настоящей жизнью. Кто смог - давно уехал, а кто не смог, тот выживал, бился и каждодневно доказывал своё право на существование.

Осенью тысяча девятьсот девяносто четвёртого года я пойду в первый класс общеобразовательной школы и начнётся новый этап в моей жизни. Но пока что на дворе стоит жаркое лето, и я ни о чём таком, конечно, не думаю. Я вообще ни о чём не думаю кроме футбола. Футбол – это новая вселенная, манящая и затягивающая.
Я узнал правила, понял для чего человек стоит в квадрате жестяных ворот, а для чего другой человек, пытается загнать мяч мимо него в сетку. От сгинувшего в небытие пионерского лагеря нам досталось прекрасное футбольное поле, на котором мы с друзьями пропадали целыми днями.

Было около пяти часов утра, когда позвонил мой старинный приятель Женька Аверьянов. Я хорошо запомнил этот момент, тяжёлые гитарные риффы “Paranoid” взорвали тишину зарождающегося дня.
- Привет Андрей…
- Здорово Джон, ты чего на Камчатку переехал? Время пять утра.
- Такое дело, Андрюх, я даже не знаю, как сказать.
- Давай как-нибудь покороче, мне скоро на работу вставать.
- Оксана погибла…