Сполохи обернулись молниями и леденящим душу громовым штормом. Земля дрогнула, жалостливо вскрикнули автомобильные сирены; растительность склонилась, съежилась, сжалась, поддавшись ярости предчувствий, и… грянул катаклизм.

Мне сосулькина слеза

Пала на ладони,

Загорелась бирюзой

Даль на небосклоне,

Февраль – предвестник кутерьмы

Да шумных прелестей весны.

Растратит холод свой лимит,

Мир полоумный закричит,

Запахнет радостью и вновь

Вскипит в сердцах густая кровь.

И я уже с тревогой слышу

Вон. Кот крадётся. Мой. На крышу…

Детство – повозка.

Влачит свои оковы зимний тлен.

Безликое, прозрачное пятно

Его, не зная скорых перемен,

Повисло перепачканным панно

Над городом, что в небо февраля

Брезгливо выгибая, словно кот,

Сырую спину, медленно бредёт,

Запутавшись в неоновых сетях,

Глотая стон дорожной суеты

И нервный визг измученных сирен,

Летит во тьму каналов сточных вен

Противный запах прелой тошноты,

А время, будто раненый зверёк,

Забившись в угол старого двора,

Застыло нерешительно и ждёт,

Как это грустно и смешно,

Сидеть одной. Смотреть в окно.

Глядеть на осени оскал,

Вертя в руке пустой бокал...

Снежно сегодня. Вьюгой волнуется

Лик поднебесия. Издалека слышится ветра

Тихая песня, и, словно теряя своё равновесие,

В сумерках ранних дрожит пустота.

Порыв души – великая загадка.

Заштопать или кинуться за ним?

И то, и то – простая неполадка.

И тем, и тем заняться не спешим.

«Фу, брось! Кака. Нельзя».

Это мне? Мне? Я только что выловил в луже свою первую рыбу! Да, без удочки. А руки на что? И вместо приманки всего лишь острый глаз. Но рыба же! Ну, похожа она на старую деревяшку, покрытую слизью и тиной, подумаешь. Всё равно это никакая не кака.

Души порыв! Не дай ему свободу.

Умерь в суровый час и задави.

Трави его сердечную природу,

Лиши тепла и прелестей любви.

Глотай слезу ещё до появленья,

В карманах сжав до боли кулаки,

А все свои никчёмные сомненья

Гноби. Порви на мелкие куски.

Зажмурь глаза, закрой покрепче окна,

Сверни себя в калач под старый плед,

И трепетно проси, чтоб ради бога