Хорошо, что твой нож у меня не в спине, а в груди:
Так страданий не меньше, но легче гораздо достать.
Научи же меня без оглядки и влёт уходить,
На рассвете, когда досчитает кукушка до ста.


Но к чему мне хоть сто, хоть и тысяча лет пустоты,
Что зияет меж ребер, как вечная странница-смерть?
А меж нами река - разливаясь, затопит мосты.
Я ж сквозь воды и волны вернусь на тебя посмотреть.


Я вернусь обязательно, стоит увидеть твой знак.
Прилечу, как комета, взрезая колючим хвостом
атмосферу вокруг. Ты не сможешь меня не узнать:

Привет, родная! Ну, как погода?

Вот скоро полночь – а мне не спится.

Тебя не видел почти полгода.

Уж так случилось – попал в больницу.

В моей Монголии дождь, и тучи, на троне морось, роса тумана. И утро ночи не стало лучше, душа блуждает в стенах обмана, что вырастают из дёсен будней. И остро точеными клыками вскрывают больно подбрюшья судеб, того, кто рядом, и кто не с нами…


А ночью снились костры похода, стальной змеёй извивалось войско. Пылал в полнеба огонь восхода, и вместе с ним догорали доски на крышах крепости покоренной. Охра стекала с клинков и копей. Победой славною окрыленный...

Я научу тебя быть счастливой…
Скажи мне да, если точно хочешь.
И я с улыбкой, неторопливо,
тебе открою ближайшей ночью
как можно видеть, без перерыва,
в прозрачном небе другие звезды.
И как рождает луна приливы...
Я научу просыпаться поздно.


Хранить в душе золотую осень,
Болезни будней лечить печалью,
Как поворачивать цифру «восемь»
в знак бесконечности. Вкусу чая
с оттенком терпкого бергамота.
Как свежий ветер ловить губами.
Глотать запоем стихи, и ноты.
От ласки плавиться под руками.


Я научу не бояться боли,

Я не умею уйти красиво...

Не смею больше давить на нервы

(склоняя строки больным курсивом).

Ты никогда не звонила первой.

Ворчит заносчивая злободневность.

Работа-дом, разогретый ужин.

Жару июля сменяет стужа.

Моя навязчивая откровенность.

Моргают стеклами усталыми,

Дома витринно-магазинные.

Иду по Невскому, кварталами,

А в небе шар над крышей Зингера.

Тонко бьются сердца, издавая хрустальный звон.

И кому выпадает какая в любви стезя.

Пусть одним достается до гроба – она и он.

Ну а мне – безответно любить, как любить нельзя…

В той вселенной, где я появился, крича нараспев,

Небосвод расцветал ослепительных звёзд переливом.

Воцарился на небе светящийся, огненный лев,

затмевая луну изумительно-солнечной гривой.

Сердце бьет 600 в минуту

Пулемётным перестуком.

Пали разума редуты,

Оглушая гулким звуком.