Бессмертный
У маленького Кощея голубые-голубые, как небо или морские глубины, глаза, которыми он смотрит на мир с любопытством, восхищением, восторгом. Он видит в свете солнечных лучей родной дворец, все обилие цветов окружающего его мира и каждую веточку, и травинку, и листочек, и улыбки родных, близких.
Ещё одно чудо
Разъезжаются дребезжащие двери, впуская очередную кучку людей. Все уставшие, хмурые, мечтают поскорее оказаться дома.
– Осторожно, двери закрываются, следующая остановка «Улица Чернышевского».
Золотая
Шла последняя неделя сентября, а осень даже не думала приходить в город. Солнце слепило глаза, припекало совсем по-летнему, деревья всё ещё стояли зелёные, и ни одного желтого листочка не срывалось с их ветвей. По телевизору, радио то и дело шли разговоры про аномальную жару вначале осени и про какие-то там атмосферные неполадки. У меня же на душе скребли кошки. Казалось бы, ещё месяц лета, просто радуйся жизни, однако я нутром чувствовала — что-то не так.
Blossoming
Когда последний снег исчезает из города, а тёплое весеннее солнце начинает осыпать своими лучами всё вокруг, я начинаю цвести. Не в переносном, а очень даже в прямом смысле. Первые цветочки пробиваются на голове среди густых и длинных волос. Какие-нибудь ромашки или незабудки, или те маленькие полевые, пахнущие мёдом. Их можно спрятать под лёгкой шапкой или под шляпкой в тёплые дни. Потом начинают зацветать шея и плечи. Обычно это одуванчики или всё те же незабудки вперемешку с анютиными глазками насыщенного фиолетового или желтого цвета.
Небесная симфония
сегодня в 16:02
Как только новая дверь открылась предо мной, я понял, что никогда прежде не встречал ничего подобного. Этот городок, который, оказалось, населяла лишь пара десятков жителей, был чем-то совершенно волшебным. Волшебнее всего, что я видел за много лет своих путешествий. Он, казалось, пропитан тончайшими нитями магии хрустального звучания. Всё это я почувствовал, лишь взглянув на него.
Вальпургиева ночь
Элион возник будто из ниоткуда. В одно зимнее утро я как обычно зашла в аудиторию и обнаружила его за партой по соседству. Он словно всегда тут был. Мы едва успели познакомиться, как он тут же намертво прилип ко мне. Сидел со мной на парах, в столовой, провожал меня до дома и неизменно напрашивался прогуляться. В общем, я не имела ничего против. Друзей у меня было не то чтобы много, и ещё один не мог доставить неудобств. К тому же, ничего кроме чисто дружеских чувств парень не проявлял. Иногда даже виновато извинялся за то, что навязывается.
На кончиках пальцев
Алиса чувствовала всё кончиками пальцев. Весь мир на кончиках пальцев. Вся магия там же. Все звёздочки, пойманные тёмными ночами, все искорки костра, все ноты песен, все переплетения историй — всё-всё было там, на кончиках пальцев.
Она спит
Она спит уже третий день. И никого, кто мог бы разбудить её. В комнате стоит мертвая тишина, даже часы остановились. Окна плотно занавешанны шторами. Дверь закрыта, и никто не может её открыть. Она спит, вздыхая во сне, беспокойно вертится под одеялом, но не просыпается. Её сон больше похож на бред, она будто больна. Она запуталась в собственных сновидениях и не может выбраться из их паутины. А что же ей снится?
Море шумит в моём сердце
Море зовёт, шумит где-то совсем неподалёку. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Стоит мне закрыть глаза, как оно оказывается совсем рядом. Волны разбиваются о невидимый берег с грохотом, лицо обдаёт брызгами, свежий морской бриз колышет волосы, а в вышине неба кричат чайки. Но стоит открыть глаза, как видение мгновенно уходит.
Немного о трамваях
Они «встают» рано. Обычно в полчетвёртого или пять часов утра. После курсируют по городу до поздней ночи. Их звон замолкает где-то в темноте глухих скверов. Улицы пустеют, Город впадает в дрёму, ровно до того времени, пока по рельсам, прогремев, не проедет первый трамвай. Тогда он оживает, встряхивается после сна и вновь начинает жить.