Серо-зелёные лица,

Шмыгнул в подвал рыжий кот.

Осень всё плачет и злится,

Слёзы на улицы льёт.

Осень сидит у окошка,

Смотрит в дождливую даль.

Мёрзнет, как мокрая кошка.

Где же цветастая шаль?

Пропил Ноябрь шаль цветную,

Вот он - храпит под столом.

Жаль Осень - бледную, злую.

Холоден, пуст её дом.

Мила подошла к окну и долгое время смотрела в сырую осеннюю мглу, полную огней. На мгновение ей почему-то представилась странная картина. По дороге едет автобус, и октябрь с беспричинной злостью бросает ему вслед комья грязи. На старом, пропитавшимся запахом бензина сидении примостилась красивая молодая женщина и беззвучно плачет. Её дочь тяжело заболела.

Мила медленно катила по ровным, усыпанным осенними листьями дорожкам коляску с маленьким Женечкой. Рядом, без умолку болтая, шла четырёхлетняя Камилла. Хотя раньше Мила не любила осень, в этот солнечный сентябрьский день молодую женщину переполняло светлое, радостное чувство.

Деревья с новорождёнными зелёными листочками отбрасывали на дорожки парка кружевные тени. Это солнечное, чуть-чуть ленивое воскресенье стало первым по-настоящему жарким днём в году.

Библиотека выглядела более чем странно. Двухэтажное старое здание покрывал толстый слой мха. От него пахло болотной водой и едкими, экзотическими травами. На какой-то момент Антон подумал, не повернуть ли назад, но тут же разозлился на себя.

Первым воспоминанием Антона стал его восьмой день рождения. Отец повёз мальчика в кулинарию и предложил сыну самому выбрать праздничный торт.

- Вот этот, - Антошка ткнул пальцем в ярко-красную пожарную машину, состоящую из клубничного крема и бисквита.

- Ты уверен, малыш? - отец почему-то помрачнел.

После неудавшегося возвращения на службу к Белоглазому Камилла как будто окаменела. Девушка со всей отчётливостью осознала, что близких ей вернуть не удастся, и она всю жизнь будет одна. Воспитатели в детском доме и учителя в школе относились к Камилле со скрытой враждебностью. Ровесники обходили странную девушку стороной.

Хотя на вокзале было довольно тепло, Женька всё равно чувствовал озноб. Ему хотелось курить, но мысль о том, чтобы покинуть помещение и оказаться во власти дождя, снега и пронизывающего мартовского ветра, вызывала у него содрогание. Женька не любил вокзалов. Во-первых, от шума и бесконечного мелькания случайных, ненужных лиц у него болела голова.